Сыщик из Тулы

Порошин Влад

* * *

«Эх, не везёт, — подумал Глеб Самоваров, присев на лавочку в тени аллеи напротив Чистого пруда. — Где это пастельное бельё гражданки Воронцовой теперь искать? Ясное дело, что простыни давно уже проданы, а деньги ещё раньше пропиты. Или вообще простыни сразу же были обменяны на бутылку. Засаду бы устроить для воришек, вывесить новое постиранное бельё во дворе, а потом скрутить их с поличным. Только товарищ майор такую самодеятельность не одобрит. Одним словом — невезуха! Служил на границе, думал — там буду диверсантов и контрабандистов ловить, а на самом деле кроме лосей и медведей никто

через нейтралку так ни разу и не пробежал. Как вообще можно прославиться в таких невыносимых для подвига условиях?».

Одетый в штатское Глеб положил отцовскую шляпу на скамейку, а сам принялся ковырять мороженое в бумажном стаканчике специальной деревянной палочкой. День неуклонно клонился к полудню, июньское солнце нещадно припекало, и для полноценной работы мозговых извилин юного московского сыщика срочно требовалась глюкоза, поэтому порция советского мороженого пришлась как нельзя кстати.

Самоваров быстро и самоотверженно расправился со сладко-холодным мгновенно тающим во рту десертом, ещё раз тяжело вздохнул, глянул на часы, стрелки которых показали ровно двенадцать, и внезапно что-то сильно кольнуло младшего сержанта в бок. В глазах Глеба на какую-то секунду даже потемнело. И вдруг неизвестно откуда взявшийся толстый рыжий кот схватил зубами отцовскую шляпу и потащил её куда-то вдоль аллеи.

— Стой, стрелять буду, — прохрипел осипшим голосом Глеб Самоваров и бросился за уличным пройдохой, который даже не подумал сбавить свою кошачью скорость. — Я тебе человеческим языком повторяю — стой, несносное животное. Догоню, хуже будет. — Продолжал сипеть юный сыщик, перейдя на вполне спортивный бег.

И сыщик так увлёкся погоней, что даже не успел удивиться тому факту, что недавно многолюдная аллея как-то резко опустела. А кот словно издеваясь, ускорился, затем остановился около толстого развесистого дуба, оглянулся на Глеба и прыгнул прямо в дупло, утащив шляпу за собой.

«Откуда здесь посреди Москвы на Чистых прудах дубы с дуплами? — подумал Самоваров, подбегая к дереву. — То есть дуб с дуплом?».

— Эй, там, мяу-мяу, кис-кис-кис, шляпу верни, — сказал Самоваров, заглянув в пугающе чёрное и огромное дупло, куда свободно мог вместиться даже человек. — Зачем тебе шляпа, дурик? Давай я тебе молока куплю. Кис-кис-кис. — Ещё раз повторил Глеб и вместо того, чтобы вызвать подкрепление в виде наряда милиции, сам сунул руку в черноту.

Глава 3

— Ух ты! Вот это фокус! — Весело пискнула Василиса Гороховна, когда буквально из воздуха посреди базарной площади появился неизвестный юноша со взглядом горящим.

Точнее говоря, этот молодой человек брякнулся в пыль, пролетев целый метр. Народ, который был увлечён занимательной куплей-продажей, отреагировал на появление неизвестного вяло. Во-первых, ничего такого необычного во внешнем облике юноши не было. Конечно, заморский костюм резко контрастировал с привычной одеждой морковитов, однако в столице царства появлялись подчас такие послы в перьях, что пиджак и брюки незнакомца смотрелись вполне прилично. Во-вторых, сам момент появления сыщика из другого мира никто, кроме ведуньи Медузы, безобразницы Василисы и её телохранителя — здоровяка и молчуна Герасима, не заметил.

— Хлипковат наш сыщик, не представительный какой-то, — недовольно буркнула Медуза Горгоновна, когда незнакомец встал с земли и испуганно

начал озираться по сторонам. — Одним словом — заяц. Ну и начудили мы с тобой девонька.

— Ерунда, — усмехнулась Василиса, — главное, чтобы он преступника откопал, а всю силовую работу за него выполнит Гераскя. Герасим скажи.

— Угу, — кивнул здоровяк с пудовыми кулаками, одетый в простую светло-серую холщовую рубаху, подпоясанную толстым расписным поясом, а так же в темно-синие просторные шаровары и черные низенькие кожаные сапожки.

Герасим появился в доме боярина Гороха Гороховича Премудрого ещё мальчонкой примерно лет 12 назад. Отец Василисы привёз угрюмого и молчаливого паренька с дальнего пограничного кордона, ведь у него погиби родители после набега шайки разбойников на соседнюю с заставой деревню. Так парнишка и вырос в семье боярина в огромного и немногословного телохранителя единственной дочери, замещая Василисе и слугу, и няньку и в какой-то степени умершую при родах мать. Вот и сейчас Горох Горохович объезжал дальние пограничные заставы, а Герасим присматривал и за домом, и за непоседой Василисой. Кстати, сама Василиса одно время даже подумывала выйти замуж за своего телохранителя, ибо тот имел множество неоспоримых достоинств — исполнительный, надёжный, смелый, сильный, хороший слушатель, не задающий вопросов. Однако один серьёзный недостаток перевешивал все достоинства — Герасим был несколько глуповат.

— Прикажите скрутить немчуру? — Прогудел телохранитель Гераскя.

— Да погоди ты, — отмахнулась Василиса, сдвинув кокошник на бок. — Сначала посмотрим, что это за фрукт?

— Правильно, — кивнула тётушка Медуза Горгоновна, — пусть сыщик проявит сам себя в непривычной обстановке.

А между тем Глеб Самоваров, подняв отцовскую шляпу из придорожной пыли, топтался на месте и задавался целой серией мучительных вопросов: «Куда пропал рыжий кот? Почему после провала в дупло он оказался на съёмках исторического фильма про времена Ивана Грозного? И собственно говоря, где камера, где свет, где мотор, где все ассистенты и, наконец, сам товарищ режиссёр из киностудии? И что эта за странная троица в древнерусских костюмах таращиться на меня словно я голый?».

«Не может быть, чтобы снимали кино без режиссёра, — пробурчал про себя Глеб и тут же возликовал, увидев двух мужчин переодетых во французских мушкетёров. — Лажа, товарищи киношники! Не было при дворе Ивана Грозного ни Портоса, ни Арамиса! Дудки!».

— Товарищ, Д’Артаньян! — Закричал Самоваров и бросился навстречу к опешившим иноземным послам. — Здравствуйте, я — младший сержант милиции Глеб Самоваров. Выслеживаю банду опасных преступников, которые три дня тому назад напали на инкассаторов, — зашептал он, — подскажите, как пройти к директору киностудии? А то жара такая, что голова гудит, а у вас тут чёрт ногу сломит.

— Шёрт сломать ногу? — Удивился один из иноземных послов, который понимал местную речь. — Это есть хороший шутка. Я её потом записать и издать книга.

— Да какие могут быть шутки, — заулыбался сыщик. — Я должен был найти похитителей пастельного белья, а сам случайно попал в кино. С меня за такую самодеятельность товарищ майор завтра шкуру снимет. Ну, так, где у вас здесь самый главный прохлаждается?

— О, я знать эта поговорка, — похвастался посол. — Снимать шкура с неубитый медведь — это есть глупый работа. Так вам нужен царь батька?