Сыщик мафии
Шрифт:
Матвей остановил машину, вплотную подъехав к палисаднику автослесаря. Это было самое удобное место для проникновения. Улица в этом месте скорее напоминала глухой переулок. Минимум людей. Но самое главное, в доме на окнах были закрыты ставни, так что даже если там кто-то есть, наверняка не видит, что творится снаружи. Не исключено, что, вымотавшись за ночь, Слесарь до сих пор спит. Некоторое время Матвей ждал, пока мимо проковыляет старушка в старомодном пальто. Едва она исчезла из виду, он открыл дверцу, легко перемахнул через штакетник и, пригибаясь под обледенелыми ветками деревьев, прокрался во двор.
Он не исключал и другого варианта развития событий. Слесарь-любитель разделался с Добрым, но не успел избавиться от трупа и теперь ждет наступления темноты, чтобы закончить дело. Хотя время у него было, со слов Болта, домой он вернулся за полночь.
Двери в дом оказались заперты на замок. Зато вход в мастерскую открыт.
Осторожно ступая, Матвей прокрался вдоль забора и прислушался. Было тихо. Вынув из кармана «Осу», перешагнул порог и, тут же присев, сделал шаг в сторону, прижавшись спиной к стене. Задерживаться в дверном проеме, когда входишь в темное помещение, нельзя. Хорошая мишень даже для плохого стрелка, подсвеченная сзади ярким светом, цель обретает четкие контуры. Существовал и другой фактор: человек на уровне древних, пещерных инстинктов мог сначала убить ступившего на его территорию и только потом разбираться, кого лишил жизни и зачем тот приперся. А у Слесаря сейчас наверняка нервы на пределе.
В мастерской было тихо. Глаза Матвея привыкли к полумраку, и он увидел стеллажи с инструментами, подъемник, остов «уазика». Однако «Нивы», о которой говорил Болт, не было, как и «Жигулей», которые угнал Добрый. Матвей увидел рубильник. Свет установленных под потолком ламп будто бы раздвинул стены. Казавшееся поначалу небольшим, оно оказалось просторным. Не исключено, что Слесарь убил Доброго и куда-то вывез. Но где в таком случае деньги? Забрал с собой?
Вполне возможно. Зачем возвращаться в эту дыру с такой суммой налички? С другой стороны, исчезновение сразу вызовет подозрение.
Медленно продвигаясь по цеху, Матвей осматривал каждую железку. Заглянул даже в смотровую яму. Посреди мастерской обнаружил стол из ящиков с остатками закуски. В следующем помещении было нечто склада, забитого разного рода хламом. Матвей стал по очереди заглядывать в покрышки, сложенные справа у стены. Неожиданно в одной из них он нащупал пластиковые пакеты…
– Твои предложения? – потирая подбородок, Дешин не мог оторвать взгляда от вываленной на сдвинутые столы груды купюр.
– Срочно выставлять засаду. – Матвей сделал глоток минеральной воды прямо из горлышка бутылки. – Он вернется за ними.
– Сколько времени прошло с того момента, как ты уехал оттуда?
– Около двух часов.
– Ты не думаешь, что он уже вернулся, обнаружил пропажу и бежал?
– Даже если это так, он наверняка сейчас пытает своего вчерашнего собутыльника, который был в курсе дела.
– Почему ты так считаешь?
– Сам подумай, отсутствие полиции говорит о том, что это был просто грабеж.
– А если этот Слесарь испугался людей, которые гипотетически могли стоять за Добрым?
– Мы сейчас впустую тратим время, – разозлился Матвей. – Зачем гадать? Я в засадах столько времени провел, тебе и не снилось. Из десяти – одна удачная. Это хороший показатель.
– Но Мысову нужно время, чтобы придать делу официальный статус. – С этими словами Дешин взял телефон. Стало ясно, он собирается звонить следователю.
– Если ты это сделаешь, то навсегда потеряешь друга, – на полном серьезе предупредил его Матвей. – Сначала я должен выполнить обязательства перед Шатуном, а вот потом будем думать, как, не запятнав мою репутацию, «закрыть» всю эту шайку.
– Обязательства перед бандитом? – покачал головой Дешин. – Далеко зашел.
– Я все сказал. – Матвей стал укладывать деньги в мешок.
Глава 9
Добрый ликовал. Его трясло от возбуждения. Не чувствуя усталости, он гнал по трассе весь остаток ночи и, проносясь мимо опустевших постов ГАИ, мысленно благодарил того человека, который издал приказ о новом порядке несения службы. Теперь ночью «гайцы» не дежурили. Все складывалось удачно. Ко всему радости добавляло то, что наступили выходные и Аленка, которая заменила в кресле директора пансионата его мать, сейчас дома, в Вышнем Волочке.
Каких-то восемь лет назад она пришла на собеседование на должность администратора. Через полгода мать уволили. Она не могла жить по-новому, ей были чужды откаты, взятки, дорогие подарки… Она не позволяла строить сауну для отдыха нуворишей, а уж тем более гнала всех тех, кто пытался арендовать помещения для массажных салонов и разного рода игорных заведений. С тех пор мать стала болеть и сильно сдала.
Добрый на Аленку не злился. Вечно ворчавшая на него мать не вызывала сострадания. Тем более с новым директором у него с первых дней сложились хорошие отношения, стремительно перешедшие в близкие.
Заехав на заправку и наполнив бак, он купил бутылку колы и пачку печенья. Отъехав от колонки, стал есть, размышляя, как быть дальше. До Вышнего Волочка оставались считаные километры.
«Может, дождаться, когда откроются магазины, да накупить подарков? Золотых украшений набрать. Да и себя в порядок надо привести, – вспомнив, что уже несколько дней не умывался, а лишь пару раз освежил лицо снегом, подумал он. – Но если идти в сауну, метаться по магазинам, куда деть сумку? Камеры хранения на вокзале давно демонтировали, может, спрятать в лесу? Не пойдет. А почему бы ее не оставить в машине на охраняемой стоянке? Кто полезет проверять багажник этого раритета?»
Он опустил стекло, выбросил упаковку от печенья, пустую бутылку из-под колы и решительно повернул ключ зажигания.
Попетляв по улицам еще спящего города, Добрый остановился неподалеку от школы, опустил спинку сиденья и закрыл глаза.
Проснулся он от звука припарковавшегося рядом джипа. Машина за ночь успела остыть, и его знобило. Он развернулся на сиденье – сумка была на месте. После этого завел двигатель. Пока машина прогревалась, переложил сумку в багажник и пристегнул ее ремнями, при этом заметив, что она стала как бы немного тяжелее. Оно и понятно. Столько дней ничего не есть и почти не спать. От такой жизни скоро ветром сносить будет.