Сыщики в белых халатах. Следствие ведет судмедэксперт
Шрифт:
Следующий день – вернее, его начало – ничем не отличался от вчерашнего, разве что мертвые вдоль сна Эксперта со вспоротыми животами не стояли. А утро было таким же жарким. Если бы Эксперт еще знал, насколько жарким будет день… На работе его встретила сияющая Анечка и сказала, что, во-первых, Петьку на ночь домой отпустили…
– …небось всю ночь спать не давал? Вон, какие круги-то под глазами, – добродушно сказал Михаил Николаевич. Санитарочка покраснела, потупилась и радостно сказала:
– А еще, потерпевшая – ну, та, которую Петька обматерил, – забрала заявление. Вот! Спасибо
Пройдя в свой кабинет, Доктор обнаружил всего один документ на вскрытие, что было совсем неплохо, а вот специфический запах, доносившийся из холодильника, говорил совсем о другом.
После традиционного утреннего чая Эксперт распорядился:
– Тетя Нина, пошли-ка сразу же работать, а то мне надо пораньше освободиться… Ты переодевайся и начинай… одежду пока с трупа сними, разложи ее…
– Учи, учи… – проворчала санитарочка и пошла готовить секционную к работе. Эксперт мельком глянул на направление: так… Сидоров… 77 лет – приличный возраст! – проживал один… без признаков насильственной смерти… обнаружен примерно через пять суток соседями (понятно, откуда запашок!). Потом Эксперт тоже начал переодеваться:
– Михалниколаич, Михалниколаич! – раздалось из секционной. И Эксперт, за десяток лет изучивший все нюансы голоса санитарки, тут же влетел в секционную.
– Глядите, что у него за ремнем!
Эксперт присмотрелся: под широким брючным ремнем трупа был заткнут пистолет… вернее, револьвер. Эксперт несколько минут рассматривал его, а потом, наказав санитарке, чтоб она его не трогала, позвонил Начальнику Розыска. Через десяток минут морг был полон «людей в штатском». Пока они изымали револьвер, пока составляли документацию, Эксперт продолжал работу. Послойно снял одежду, после чего обнаружился еще один сюрприз: все туловище и руки были густо исписаны татуировками. Они были прекрасно различимы и на фоне подвергшейся общему гниению кожи трупа. Там были и купола церквей, и многое-многое другое.
– Это Законник! – с уверенностью сказал стоящий сзади Опер. – Вор в законе!
– Ты что, Иван? Откуда у нас законники? Нет у нас их лет пятнадцать уже! – сказал следователь. – Да и никто из простых воров-сидельцев никогда не упоминал о таком монстре. – И он кивнул на картинную галерею, лежащую на секционном столе.
– А ведь они не могли не знать, что в округе проживает Пахан. И самое главное, мы об этом не знали! – огорченно проговорил Оперативник.
Вскоре приехал эксперт-криминалист и с помощью специальных методик «откатал пальчики», ибо, как сказал старый Опер дядя Ваня, пальчики такого монстра обязаны быть в картотеке. Одновременно проверили и наган. Естественно, он оказался из той же партии, что и вчерашний ТТ. То есть он тоже был украден у убитых инкассаторов.
– А от чего он помер-то? – задал вопрос только что приехавший следователь. – Ведь не от старости?
– Посмотрите вон туда! – и Эксперт показал на шею трупа. Там отчетливо просматривалось довольно широкое углубление в мягких тканях шеи.
– Неужели задушили? – озадаченно спросил следователь. – Этого нам еще только не хватало.
– Скорее всего, так, – проговорил Эксперт, обнажая область расположения подъязычной кости. – Да… вот… Смотрите, подвижность какая! Да и кровоизлияния в мягких тканях отчетливые. Удавление петлей – странгуляционная асфиксия!
– Что, Иван Сидорыч, подельники деньги не поделили? Убирают лишних? – раздеваясь и размываясь, спросил Эксперт Опера.
– Да, ты знаешь… – задумчиво проговорил тот, – навряд ли. А вообще, пока много тумана. Сплошь непонятки. Убрать законника – а я не сомневаюсь, что это вор в законе – не каждый решится, ибо чревато. Надо дождаться информации по этому, – и Опер ткнул пальцем в труп, – и тогда решать. Вот завтра результаты дактилоскопии узнаем и…
Потом все разъехались, и Эксперт занялся рутинной работой: напечатал описательную часть заключения, принял двоих пострадавших граждан, а дальше…
Дальше, часа в два дня приехал Иван Сидорыч и молча положил перед Экспертом листок бумаги, сказав:
– Это мы нашли при обыске в домике Расписного. Почитай, почитай…
И Михаил Николаевич с изумлением прочел:
– «…Ляпа, ты долго еще будешь вилять и бегать… Ты когда отдашь долю всей братве? Ты не хотел отдавать бабки Эксперту – все кричал, что он только советовал, как и куда стрелять, что невелика заслуга, но ты не отдал деньги и остальной братве. Это крысятничество, на ножи тебя…» – Эксперт поднял глаза и растерянно посмотрел на Опера:
– Ну ты ж все понимаешь, – ответил Эксперт, – фуфло все это…
– Но письмо написано почерком Касторки…
– Мало ли что написано! – перебил его Эксперт. – На сарае тоже иногда такое написано, а на самом деле там дрова лежат!
– А вы знаете, что обнаружен еще труп означенного Ляпы? И именно с огнестрельным ранением. – И, увидев, что Эксперт пытается что-то ответить, мягко сказал:
– Михаил Николаевич, вы уж не посетуйте, но мы вынуждены задержать вас. – И, подойдя к окну, махнул рукой. Тотчас же в комнату вбежали несколько оперативников, и не успел Эксперт и глазом моргнуть, как на его запястьях защелкнулись наручники. Тут же Эксперта вывели на улицу и буквально втолкнули в «обезьянник» милицейского «уазика». Все произошло настолько быстро, что в его памяти остались лишь огромные, наполненные слезами глаза Анечки, что стояла у самой двери.
Глава 6
Экспертное заключение о тяжести телесных повреждений частенько служит основанием для того, чтобы злодей, совершивший правонарушение и причинивший кому-то серьезное повреждение, был водворен в изолятор временного содержания. Потом его отправляют на постоянное пребывание в тюрягу, а по решению суда на много лет могли отправить в те места, где его проживание в течение ряда лет было комфортабельно окружено колючей проволокой. И вот Эксперт, много лет писавший такие заключения, сам перешагнул порог камеры ИВС и, сев на свободное место, затряс головой. «Фантасмагория! Откуда такое письмо? При чем здесь он? Кого-то учил куда-то стрелять? Бред! Кто такой Ляпа? Впрочем… Ляпа… Ляпа, – он задумался. – Если ему не изменяет память, Анька так пару раз называла своего Петьку. Ляпа… Неужели правда убили? А он какое отношение имеет к этому… Расписному?»