Сыскное бюро «Квартет»
Шрифт:
— Чист, как ангел Божий!
— А кто же «мазила»?
— Художник, но, совсем другой!
— А наркотики вы нашли?
— Все нашли, всех задержали, спасибо вам большое! Вам еще потом официальную благодарность объявят! А теперь у меня к Асе сугубо частный вопрос.
— Мне выйти? — спросила Мотька.
— Нет, нет! Ничего такого особенного… я… видите ли… как бы это сказать… увлекаюсь вокалом, словом, пою, лирический тенор у меня… так нельзя ли попросить вашего дедушку прослушать… Вот такой вопрос…
— Конечно,
— Я вам еще и домашний оставлю. А через полтора месяца даже лучше, я подготовлюсь как следует. Мне друзья советуют давно — сходи в консерваторию, да мне все некогда, и… стесняюсь я. А тут такое дело…
— Обязательно скажу дедушке, — пообещала я. — И он, конечно, вас послушает!
— Вот и хорошо! — обрадовался капитан. — Спасибо вам за все, — растрогался он. — И до свидания!
Мы с Мотькой выскочили из кабинета, с трудом удерживаясь от смеха.
— Аська, он еще может стать знаменитым певцом, и тогда ты будешь считаться его крестной матерью!
— Да, его и Клавдюшки! Ты видела, как он на нее глаз положил?
— Еще бы!
Мы вернулись в класс. Урок подходил к концу.
— Так, вот и наши героини вернулись! Садитесь! Эх, Монахова, не успела я тебя спросить! Но ты не расслабляйся, я тебе все равно спуску не дам.
И тут прозвенел звонок.
На перемене на нас накинулись с вопросами, что да как. Словом, мы были героинями дня.
На последнем уроке я шепнула Мотьке:
— Пошли сейчас ко мне, дед про духа расскажет!
Глава XXIV
ПОСЛЕДНЯЯ ТАЙНА
Дедушка был дома. Увидев Мотьку, он, как всегда, пропел:
— Кто может сравниться с Матильдой моей!
А она, как всегда, покраснела от удовольствия.
— Ну что, сыщицы? Как дела? А кстати, кто из вас Холмс, а кто Ватсон?
— Нет, Игорь Васильевич, у нас нет Холмса и Ватсона. Мы на равных!
— Дед, не заговаривай зубы! Что ты там узнал про духа?
— Девочки, идемте ко мне, это разговор деликатный. Заходите, садитесь.
Мы сели на диван, а дед стал ходить взад и вперед по комнате.
— Да, не знаю, как и начать. Так вот, вчера вечером, возвращаясь домой, встретил я в лифте Альбину. А она возьми и начни жаловаться, что, дескать, дух пропал, а у нее в жизни перемены назревают, и она боится, что дух замыслил какую-то месть! Он ведь исчез с появлением в доме соперника.
— Дед, кстати! Гриша ни в чем не замешан!
И мы, перебивая друг дружку, рассказали деду про визит Николая Николаевича в школу, не забыв и о просьбе его прослушать.
— Что ж, можно! А вдруг это новый Лемешев? Я ему нынче же позвоню. Пусть, если сможет, завтра утречком и приходит!
— Дед, а он сказал, ему лучше через полтора месяца, когда
— Ну, видишь ли, когда я приеду, — с загадочным видом начал дед, — мне может быть некогда, у меня будут два концерта в Москве…
— Ну, ладно, вы с ним сами разберетесь, а что с духом-то?
— Да, вернемся к нашим баранам! А вернее, к ослам! Ну, услыхал я снова всю эту околесицу, и говорю: «Альбина, дашь мне чашку чаю? Есть разговор!» Она, конечно, заверещала: «Я так рада, заходите, прошу вас!» и т. д. Ну, сели мы с ней чаевничать, она все в свою дуду дудит, что, с одной стороны, она рада избавиться от духа, а с другой стороны, ей тоскливо без его музыки… Да что вам говорить, вы эту песню не раз слыхали. Наконец мне это надоело, я и говорю:
— Альбина, голубушка, побойся Бога, замолчи!
— Игорь Васильевич!
— Скажи, зачем ты это все устроила?
— Что? Что я устроила? — кричит она и белеет как полотно.
— Да вот всю эту канитель с духом? Меня ведь не проведешь, я давно догадался, что это магнитофон с дистанционным управлением, наверняка какой-то особо крохотный. Кстати, где ты его взяла? Говорят, такими спецслужбы пользуются! — подпустил я страху.
Ну, она и раскололась:
— В Японии, — говорит, — мне на фирме, где Женечкин диск выпускали, подарили. Я туда в сентябре на презентацию ездила.
— А скажи на милость, зачем тебе это было нужно?
— Ах, Игорь Васильевич, — уже рыдает она. — Я так была одинока, после Женечкиной смерти все знакомые меня покинули, я осталась совсем одна.
— Да что ты говоришь, по-моему, у тебя полно каких-то подружек, не говоря уж о Тате…
— Ах, вы не понимаете, это все не то… За годы жизни с Женечкой я привыкла к вниманию общества, а тут я оказалась в вакууме, никому до меня нет дела… И когда мне в Японии, ради хохмы, показали этот трюк с роялем, у них и запись была сделана всего этого диска, меня вдруг осенило! Я боялась, что не справлюсь с этим аппаратиком, но он так прост в обращении, а пульт вмонтирован в кольцо, видите, оно такое красивое, я все равно его ношу… И так все хорошо получилось, все поверили, я опять была в центре внимания, выступала по радио, по телевидению, и вдруг… Мало того, что они украли у меня картины, и шубу, и золото, так еще и магнитофон… Как они его нашли, уму непостижимо! Он ведь крохотный, я его снизу на раму прилепила…
Тут уж я не сдержался, захохотал как сумасшедший.
— Извини, — говорю, — Альбина, но нельзя же в твоем возрасте быть такой дурехой! Да это твое счастье, что магнитофон так быстро украли! Ведь любой человек, знакомый достаточно с роялем, мигом бы его обнаружил! Да я сам, если бы открыл рояль, первым делом провел бы рукой по раме! Неужели с телевидения приезжали и не заглядывали туда?
— Заглянула ведущая, но она, наверное, не понимает… а еще был только оператор…
— Да, считай, что тебе повезло!