Сытин-1. Измена
Шрифт:
Ариана переживала. Переживала с тех самых пор, как осведомители сообщили, будто центристы решили покинуть зал во время голосования. Беспокоила женщину и внезапная покладистость Кореина.
Доктор Эмори охотно попросила бы председательствующего вынести законопроект Комитета по науке на рассмотрение в первой половине дня, если бы такая мера не показалась остальным подозрительно поспешной. Теперь же складывалась поистине парадоксальная ситуация: препятствия рушились одно за другим, задуманное стремительно воплощалось в жизнь — словом, все было на мази. Даже грозившая поначалу затянуться надолго сессия Совета Девяти должна была завершиться за какие-то три дня, чего раньше не
Суть задумки сводилась к намерению подстегнуть работу правительства. Участники «Совета девяти» планировали собраться и урегулировать все вопросы, так или иначе затрагивавшие сферы их интересов, дабы потом предоставить «канцелярщину» заботам многочисленных служащих комитетов, выборным представителям Совета Миров, сенатов и иных советов.
Но члены «Девятки» не зря ели свой хлеб: каждый был профессионалом высочайшего класса. Собираясь на короткие заседания, они стремительно решали все дела, после чего столь же стремительно разлетались, дабы заняться своей основной деятельностью. Кое-кто из советников контролировал работу подведомственных комитетов так ретиво и скрупулезно, как конституция не предусматривала. Впрочем, создатели конституции не могли предугадать ту важную роль, которую сыграли в последней войне ресионские разработки, не знали, в каком направлении пойдет развитие человечества. И уж конечно авторам основного закона и в голову не приходило, что Пелла порвет с Солом и Союзом, породив череду громких событий. Комитет по иностранным делам мыслился создателям как своего рода «тихая заводь», управляемая принятыми на дипломатическую службу профессионалами. Однако со временем Комитет по иностранным делам становился все более зависим от докладов Комитета по обороне, ибо непредсказуемые ситуации возникали одна за другой.
Комитет же по науке в свете недавнего открытия другой цивилизации на более важном, нежели звезда Пеллы, небесном теле попросту был вынужден принять на себя дипломатические функции и начать подготовку специалистов, которым, возможно, предстояло общаться с представителями загадочной цивилизации.
Комитет по гражданским делам неимоверно разросся и стал представлять непропорционально крупный избирательный округ. Ко всему прочему тамошние избиратели выдвинули кандидатом человека прыткого и опасного, словно бы обладавшего способностью угадывать, где именно его подстерегает ловушка.
Возможно, Кореин не знал, что Де Франко безоговорочно поддерживала Эмори. Это объясняло бы желание Михаила рискнуть своим политическим будущим, покинув зал при голосовании. Он наверняка не тешил себя надеждой благополучно выбраться из передряги в отношении торговли, которую устроил Пан-Париж с подачи Лао. Кореин не был способен ни на что, кроме как тратить казенные деньги — что, без сомнения, могло вызвать раздражение в определенных кругах. И потому, рассуждала Ариана, Кореин вряд ли осмелится мешать прохождению ее законопроекта на голосовании.
— Доктор Эмори, — несмотря на помощников и телохранителей, плотной толпой окружавших директрису Ресиона, какой-то ловкач сумел дотянуться до ее руки. Тотчас к хозяйке метнулась Кетлин; по ее растерянному лицу можно было угадать напряжение девушки. Растерянность телохранительницы была вполне объяснима, ибо наглецом оказался не чей-нибудь помощник, которого можно было бесцеремонно оттереть в сторону, а сам адмирал Городин. — Можно вас на пару слов?
— Простите, но график поджимает, — сухо отозвалась она, не испытывая ни малейшего желания общаться с человеком, на чье ведомство приходилась весьма ощутимая
— В таком случае переговорим на ходу, — не моргнув глазом, отозвался адмирал, чьи адъютанты уже успели смешаться с толпой сопровождавших Ариану лиц.
— Господин, прошу прощения, — вмешалась Кетлин, и тотчас сбоку вынырнул Флориан. Телохранители были безоружны — в отличие от военных. Впрочем, неравенство сил в случае чего не смогло бы остановить Кетлин и Флориана, ибо они были ази, подчинявшиеся хозяйке, а не законам логики.
— Ничего, ничего, — успокоила Эмори переполошившихся телохранителей, подтверждая реплику небрежным взмахом руки.
— Из осведомленного источника я узнал, — начал Городин, — будто одобрение проекта «Надежда» уже у вас в кармане…
«Проклятие!» — мысленно выругалась женщина, чувствуя, как взволнованно забилось сердце. Но ответ ее прозвучал с завидным спокойствием:
— Возможно, ваш источник не ошибся. Но не стоит принимать все за данность.
Кореин расстроился. Выходит, он снова потеряет лицо…
«К чему же он клонит, черт побери?!» — гадала Ариана.
— Знаете, а ведь мы можем застопорить ваш проект, — бросил адмирал.
— Знаю. Но такой шаг не принесет вам выгоды. Так что вы, возможно, просчитали неверно.
— Среди сотрудников Де Франко у нас есть источник. А потому просчет исключен. А еще у нас есть источники в компаниях «Андрус» и «Хейз». Как видите, чертовски лакомый кусочек. Что, неужели работы в Дальнем Космосе все-таки начнутся?
«Боже мой!» — мысленно ужаснулась она.
— Между прочим, — выразительно повел бровью Городин, — у «Хейза» на руках оборонные контракты…
— Не понимаю, к чему вы клоните. И потом, мне не хочется говорить о деньгах перед голосованием. Если вы полагаете подобную привычку правилом, то можете считать меня исключением из него.
— Я и сам — исключение из вашего правила. Но речь вовсе не о деньгах. Так случилось, что я направил своих людей переговорить кое с кем из компании «Хейз», едва только узнал обо всем. Все мы прекрасно понимаем, что ресионский замысел напрямую связан с законопроектом по Рубину. Вчера ночью мои сотрудники штудировали «Ресионскую хартию», и один из них — парень чрезвычайно дотошный — обнаружил там любопытную оговорку. Суть оговорки сводится к праву Ресиона объявлять частью административной территории любую вспомогательную лабораторию. То есть выходит, что ваш комплекс на Фаргоне будет неподконтролен тамошним властям. Зато станет подчиняться вам. Окажется на правах независимой единицы Союза. Причем Рубин тоже имеет к этому отношение.
«Нет, сам он на такое не способен, — лихорадочно рассуждала женщина. — Черт, но теперь ничего не поделаешь. Кто-то проболтался, а он уже упомянул о «Хейзе» и «Андрусе». Скорее всего, они-то во всем и виноваты…»
— Все не так просто, — выдавила Ариана, когда они добрались до пересечения выводившей к балкону галереи и продолговатого зала, за которым располагались помещения Совета — куда она, собственно, и держала путь. Остановившись, доктор Эмори взглянула собеседнику в глаза и попросила: — Продолжайте!