Сюрприз для «воинов Аллаха»
Шрифт:
Несколько минут спустя арабы вышли на улицу. На шее Мустафы, кроме удостоверения, висел дорогущий «Никон». Фотоаппаратом он толком пользоваться не умел, но это было и ни к чему: съемки на улицах могли привлечь внимание полиции. А это, хотя документы террористов и были в абсолютном порядке, было крайне нежелательным. Поэтому фотоаппарат Мустафа использовал исключительно в качестве антуража.
Остановив такси, они доехали до одной из площадей. Здесь Халид расплатился и на всякий случай оглянулся. Ничего подозрительного он не заметил и нырнул под козырек таксофона. Мустафа встал рядом, готовый в любой момент защитить своего хозяина от опасности.
Впрочем, это было излишним. На Халида никто не собирался покушаться. Более того, никому на площади вообще не было дела до двух иностранных корреспондентов. Пишущей братии в олимпийских Афинах бродила тьма, так что на них давно перестали обращать внимание.
Площадь возвращалась к жизни после раскаленного дня. Иностранцы и греки сидели под грибками в кафе и жадно поглощали напитки со льдом. Кто-то не удержался от искушения побродить в небольшом фонтане. Прямо на газоне в тени кустов целовались студенты, а какая-то толстая американская матрона во врезавшихся в ягодицы шортах и панаме с олимпийской эмблемой кормила воркующих голубей…
Площадь жила предвкушением праздника и наслаждалась послеполуденной прохладой. И никому – ни грекам, ни туристам – даже не приходило в голову, какая опасность исходит от двух арабов, остановившихся у таксофона.
31
Греция, Афины, август 2004 года
До посольства Виктор добрался на такси. После вчерашнего приема старинный особняк был погружен в сон. Виктор предъявил греческому полицейскому свои документы, нырнул в калитку и кивком поздоровался с посольским охранником.
Дипломаты – профессиональные «совы». И, как и полагается этим пернатым, они ведут ночной образ жизни. Ложатся далеко за полночь, просыпаются к обеду. Если, конечно, не случается ничего экстраординарного. В этих случаях дипломатам приходится не спать порой сутками. Но тут ничего не поделаешь – издержки профессии.
В это утро, слава богу, привычный распорядок дня посольства не был нарушен. Ответственные сотрудники мирно почивали после приема, технический персонал выполнял свою обычную рутинную работу.
Логинов поднялся прямиком в комнату спецсвязи и поздоровался с кадровым сотрудником ФСБ, работавшим под дипломатической «корягой». Учитывая полномочия Виктора, в его работу не имел права вмешиваться ни посол, ни руководство резидентуры. Наоборот – они должны были оказывать Виктору любую – возможную и невозможную – помощь.
В данном случае ничего невозможного не требовалось. Виктору просто нужно было связаться с руководством отряда военных кораблей, которые по его настоянию сопровождали «Остердам», а теперь дрейфовали за пределами территориальных вод Греции.
Несмотря на то, что корабли находились примерно на расстоянии пятидесяти морских миль от посольства, связаться с ними оказалось не так-то просто. Военно-морской флот пользовался для связи своими кодами и частотами. Поэтому первый сеанс пришлось проводить через Главный штаб ВМФ. На все про все понадобилось около часа.
Логинова такое положение дел не устраивало. Переговорив с руководством отряда, он связался с Главным штабом ВМФ. Со скрипом, но там согласились, что канал связи посольства с отрядом должен быть «прямым». Оставив сотрудника резидентуры утрясать многочисленные технические нюансы, Виктор наконец покинул комнату связи.
Отряд кораблей состоял из БПК (большого противолодочного корабля) «Сызрань», эсминца «Верный» (Логинова всегда умиляли названия эскадренных миноносцев, которых по старой морской традиции называли исключительно именами прилагательными) и современной дизельной подводной лодки типа «Варшавянки». Несмотря на малочисленность, «прикомандированный» к «Остердаму» отряд был способен на многое. Та же «Варшавянка», в отличие от «корыт» 641-го проекта, которые громыхали под водой как медные тазики, была покрыта толстым слоем резины. Кроме того, гребные винты лодки были вынесены далеко за пределы жесткого корпуса, что существенно снижало вибрацию, а значит, и шумность. Это позволяло лодкам типа «Варшавянки» скрытно приближаться к целям и так же скрытно ускользать от преследования после атаки.
Посольство уже почти проснулось. Безукоризненно выбритые дипломаты включились в работу. В коридоре Виктор перекинулся парой слов с первым секретарем. Тот немного странно посмотрел на Логинова, потом быстро оглянулся по сторонам и заговорщицким голосом произнес:
– Извините, но у вас на шее, кажется, засос, Виктор Павлович!
– Что, видно? Вот черт! – быстро поправил воротник рубашки Логинов. – От вас ничего не утаишь…
– Работа такая, – усмехнулся первый секретарь. – Трудная выдалась ночка?
– Не то слово… До утра пытал одну вражескую агентку.
– Тогда больше ни слова! – замахал руками первый секретарь. – Я ничего не видел, ничего не слышал…
– Спасибо!
– Да не за что.
Идя по коридору, Виктор подумал, как здорово, что советские времена канули в Лету. Раньше за подобное могли отозвать из-за рубежа и даже из органов «вычистить». Сейчас с этим было проще, хотя любители покопаться в грязном белье остались…
Еще раз перекусив в столовой посольства, на этот раз по-русски, плотно, Виктор снова отправился в город. Брать посольскую машину он не стал, воспользовавшись такси. Привычка без надобности не светиться въелась в кровь и стала его вторым «я». Тем более что расходы на такси компенсировались.
Расплатившись с водителем, Логинов направился к зданию министерства внутренних дел Греческой Республики. Сразу туда его, правда, не пустили, но Виктор на это и не рассчитывал. Из холла он позвонил в приемную департамента «К». Трубку снял клерк, но Виктору в конце концов удалось убедить его переключить линию на полковника Цартаса.
Именно Цартас руководил департаментом «К» греческого МВД. И как раз департамент «К» отвечал за борьбу с терроризмом. В связи с Олимпиадой Цартас крутился как белка в колесе. И на пустопорожние разговоры времени не имел. Поэтому Логинов сразу взял быка за рога: