Сюрприз для жениха
Шрифт:
– Ты что, плиту вымыл? – спрашиваю я, чтобы переключиться.
– Ну а что делать, если ты такая неряха, – делано вздыхает он. – Теперь снова придется мыть!
– Может, полы заодно помоешь? – не могу удержаться я. – Раз я такая неряха.
Это я от смущения становлюсь такой дерзкой… Но я не неряха!
– Конечно, дорогая, – говорит Демьянов. – Добби готов служить. Где у тебя швабра?
Мне неловко от собственной дерзости. Я беру губку и начинаю устранять последствия кофейной катастрофы.
А
Стоит позади меня. Дышит мне в затылок. Причем, похоже, дышит огнем. Как дракон. Иначе почему жар в моем теле нарастает?
– Вот так, моя маленькая растяпа.
Он протягивает руку и кладет ее поверх моей, помогая мне тереть плиту губкой. Он как будто обнимает меня сзади… Прижимается ко мне.
Что происходит вообще? Я не растяпа и знаю, как мыть плиту…
Интересно, почему по моему телу волной пробегают щекочущие мурашки, и меня начинает бить пульсирующая дрожь? Постепенно пульсация сосредоточивается в одном месте… В таком месте… Боже!
И мне хочется, чтобы он прижался ко мне сильнее…
Да что со мной такое? Я заболела. Точно, у меня жар и бред. И слабость. Но я справлюсь с этой слабостью!
Я резко вырываюсь из объятий своего почти что жениха. Если это были объятия. Я не знаю. Может, он просто помогал мне мыть плиту.
– Да что с тобой? – он смотрит насмешливо.
Как будто точно понимает, что со мной. Знает, почему у меня подгибаются колени. И в каком именно месте у меня пульсирует…
И да, мне точно показалось. Он не собирался меня обнимать. Он просто изображает Добби. Дурачится.
– Пить хочется, – говорю я.
Трясущимися руками наливаю себе воды. Начинаю пить, обливаюсь… Вода льется по подбородку, по шее, затекает в декольте. Я вытираюсь кухонным полотенцем. Платье намокло…
– Черт! – хрипит Роман.
И падает на табуретку. Как будто у него ноги внезапно подкосились. Хватает полотенце и зачем-то бросает себе на колени.
Странный он какой-то…
– Что случилось? – спрашиваю я.
– Надень что-нибудь другое, – внезапно заявляет он.
Глядя в сторону.
Что, я так ужасно выгляжу, что он не может на меня смотреть?
– Почему? Что плохого в этом платье?
– У меня, блин, аллергия на красный, понятно?
Теперь он уже не бурчит, а рычит. Как голодный тигр.
– Аллергия на цвет? – фыркаю я. – Такого не бывает!
– Да! Аллергия! Сердце, блин, останавливается и стоит. Так и будет стоять, пока ты не переоденешься!
– И что же мне надеть?
– У тебя есть что-нибудь приличное?
– В смысле, деловой костюм?
– Лучше всего мешок из-под картошки.
Снова рычит! Да еще и несет какую-то чушь.
– Какой еще мешок?
Я ничего не понимаю. В чем вообще суть его претензий?
Это начинает раздражать!
– Переоденься, –
– Не ори на меня!
В груди закипает злость. Что он о себе возомнил? Думает, если я согласилась подписать контракт, то можно обращаться со мной как с какой-нибудь…
Я складываю руки на груди. Подхожу к нему, чтобы он меня лучше слышал. Нависаю над ним – он все еще сидит на табуретке.
– Не смей орать на меня и командовать! Я тебе не настоящая жена! Вообще не жена!
Я разворачиваюсь, чтобы гордо уйти. Ну а что еще делать после такой тирады?
– Да подожди, – слышу я его голос.
Чувствую, что Роман хватает меня за подол платья. Дергает к себе.
Слишком резко. Платье начинает сползать. В тщетных попытках удержать его, я теряю равновесие и плюхаюсь к нему на колени.
С ужасом понимая, что верх платья сполз далеко за грани приличия…
Глава 14
Роман
Она издевается надо мной!
Дразнит, но не дает. Зараза ягодная! Мало того, что надела это платьишко, от которого у меня убежал кофе и чуть не убежал Везувий… Так она еще и кривлялась минут пять, делая вид, что не понимает, что со мной происходит.
Вредная маленькая шлюшка!
Меня реально скрутило от дикого перевозбуждения. Ощущение было такое, как будто у меня в штанах зажженная сигнальная ракета. И она сейчас рванет.
Был момент, когда я хотел плюнуть на все. На свои планы, на место в совете директоров… на все!
Плюнуть и просто оттрахать развратную Ягодку так, чтобы она на неделю разучилась ходить.
Это был тот самый момент, когда она упала ко мне на колени, а красное платье, на которое у меня аллергический стояк, сползло почти до линии сосков.
Я увидел розовые ареолы. И моя крыша сказала: “Прощай”.
Ее нежная трепещущая грудь оказалась у меня в ладони. Я сжал ее, и у меня искры посыпались из глаз. А Леру слегка подбросило. Потому что ее попка была как раз на сигнальной ракете, которая взмыла ввысь вопреки всем препятствиям.
Я окончательно освободил ее грудь от платья и потянулся губами к соску. Маленькому, розовому, аккуратному, как самая аппетитная на свете ягодка.
– Что ты делаешь? – прохрипела эта мелкая зараза.
А то непонятно!
Я сначала коснулся языком ее мгновенно затвердевшего соска. Ощутил, как ее тело пронзила волна сладкой дрожи и отдалась стоном в моих яйцах.
И только потом задал ответный вопрос:
– А ты?
– Я? Отпусти меня! – пискнула она.
И тут я понял, что держу ее мертвой хваткой, заломив руки за спину и лишив возможности двигаться. Вцепился в нее, как лев в свою добычу перед расправой…