Сюрприз из прошлого

Невская Ирина

Андрей засмеялся и сказал:

– Хорошо, мы ловим тебя на слове…

Это было вчера, а сегодня он протягивал мне чемодан, до отказа набитый долларами.

– Нет, я не могу, я не могу это взять, да вы что, – замахала я руками.

– Возьми, возьми, – сказал Андрей, – тебе ведь не так долго ждать, всего-то лет двадцать.

– Людка, а как этот Общак объявится? Придет и через двадцать лет деньги отберет?

– Кто-кто? – засмеялся Андрей. – Не волнуйся, не придет, я не позволю.

– Ксанка, общак –

это не человек, как мы с тобой думали, это просто сообщество людей и…

– Короче, на, бери, и будь спокойна! – Андрей всунул мне в руки чемодан.

Слезы вновь навернулись на глаза: какие же они, Людка с Андреем, великодушные, милые, хорошие. Как мне будет их не хватать.

– Ну что ж, ребята, спасибо огромное, но все же тут половина – ваша, и я все-таки на золотую свадьбу приду не с пустыми руками, – пообещала я своим друзьям, потом, что есть силы, кинула чемодан в просвет, намереваясь последовать за ним. Я видела, как он благополучно приземлился между двумя симпатичными маленькими елочками, а дальше… Дальше произошло то, что никто не ожидал: неизвестно откуда взялась какая-то высокая, как мне показалось, худощавая женщина, закутанная с головы до ног, так что даже лица не видно было, подхватила мой чемодан и скрылась с глаз долой.

«Какая неслыханная наглость! – подумала я. – Откуда она взялась в лесу? Как будто знала. Однако кого-то она мне напоминает. …»

– Ксанка! – закричала Людка. – Твой чемодан! Его украли.

– Я найду его, обязательно найду, – пообещала я.

– Всё, Ксанка, скорей, а то можешь не успеть! – прокричал Андрей.

Мы с Людкой в последний раз кинулись друг к другу в объятья, а потом я шагнула в просвет.

– Я найду тебя-я-я! – крикнула она на прощанье, её слова, пролетев через время, эхом отозвались уже в нашем лесу.

Я с тоской оглянулась: тумана с золотыми звездочками как ни бывало.

– Как странно, – проговорила я, – Людка уже живет в прошлом, а её эхо все еще звучит в этом лесу.

Ну, вот и все. Кажется, проход закрылся, и теперь уже надолго, может, навсегда. Мне нужно было возвращаться домой, ведь не торчать же в лесу вечность. Хотя… Что это такое – вечность? Миг, да и только.

Погруженная в грустные мысли, я добралась до дома. Серафима Степановна сидела на лавочке возле общежития, когда я появилась, она очень обрадовалась:

– Наконец-то! А чего ты такая смурная, Ксанка?

Я посмотрела ей прямо в глаза и сказала:

– Да ведь вы и так прекрасно все знаете. И знали с самого начала? Ведь знали, да? Обо всем? Почему же не сказали?

Она ответила не сразу, как будто не расслышала вопрос, потом ухмыльнулась:

– Зачем же? Каждому свое должно выпасть в этой жизни, будущее у каждого свое… Ведь об этом вы у меня спрашивали? Тогда, когда явились в дом гадалки. Вам же хотелось узнать о судьбе своей?

–

Да… Но вы хотя бы нам намекнули…,- начала я, но Серафима меня прервала:

– Нет, нельзя мне было намекать, у каждого своя судьба. Когда вы с Людмилой приехали сюда, я тогда уже знала, что она и есть жена моего брата. И у него, кстати, в один прекрасный момент точка отсчета другая пошла.

– Вы знаете, – сказала я, – у меня до сих пор в голове не укладывается, что с нами такое приключилось. Не могу я поверить, и всё.

– Тут укладывай – не укладывай, – философски заметила Серафима Степановна, – а судьбу не обманешь. Да и другого-то не могло быть: и ты, и Людка – вы мне вроде родни. В нас одна кровь течет.

Я закивала головой:

– Да, да Андрей рассказывал. И что странно: все мы в одном месте собрались. Да и родителям моим тут нравится, они, кстати, уже думали о том, чтобы столицу оставить и сюда переехать.

– Не мудрено, земля-то тянет к себе. Предки зовут к себе. Всех зовут.

Мы немного помолчали, глядя, как вечерние сумерки окутывают наш любимый город. На небе стало все больше и больше звезд, их в августе всегда много. Я вдруг подумала о Людке: где она сейчас? Может, вот так же сидит и смотрит на звездное небо?

– С ней все в порядке, Ксана, она счастлива, поверь мне, – сказала Серафима Степановна.

Я кивнула: конечно, а как же иначе.

– А мы встретимся с ней?

Серафима крякнула, потом, опираясь на скамейку, встала и заковыляла к дому:

– Пойдем, а то стемнело вон, спать пора.

Я тихо засмеялась: да уж, ну и хитра же ты, Сима. Ой, хитра. Штирлиц по сравнению с тобой просто маленький мальчик.

Она, стоя в дверях, обернулась ко мне и спросила:

– Ну, идешь, что ли? Я самовар поставлю, чаю попьем…

Мы сидели в комнате Серафимы Степановны и пили чай. На столе, покрытом белоснежной скатертью пыхтел самовар, вокруг него аккуратно был расставлен праздничный чайный сервиз, а в большой тарелке лежали любимые пирожки с яблоками и с капустой, на которые Серафима была мастерица. Я принесла из комнаты пакетик с конфетами из будущего. Кстати, не так давно предусмотрительная Людка убрала его с глаз моих подальше:

– А то еще слопаешь все, на Новый год не останется, – сказала она.

Я на неё и не обиделась вовсе: она была права, ведь в нашем городе, кроме карамелек, других конфет днем с огнем не сыщешь. Боже мой! Как давно это было! Еще неделю назад!

– А, – сказала я, разглядывая чашку, я буквально сегодня в обед, там… пила из такой же чай.

– Да, это наш сервиз, настоящий китайский фарфор, еще дореволюционный. Все, что от прадеда осталось.

Я сглотнула подступивший к горлу комок. Подумать только, еще сегодня я держала эту чашку в руках там, тридцать лет назад…