Сжигающий суд
Шрифт:
– Да, совершенно точно.
– Хорошо. И установлено, что эта женщина была без шляпки, и вообще без чего бы то ни было на голове, кроме вуали. Верно?
– Так. Потому что костюм миссис Деспард этого не предполагал.
– В таком случае, – заявил Стивенс, – вы можете вычеркнуть Мэри из числа подозреваемых. У Люси, как вы сами можете в этом убедиться, волосы, которые поэты сравнивают с вороновым крылом, тогда как Мэри – блондинка. Следовательно…
– Не спешите, – сказал Бреннан, поднимая руку. – Мы расспрашивали миссис Хендерсон по поводу волос той женщины,
– Освещение не позволило ей различить цвет волос, и в то же время она рассуждает о цвете платья? Более того, лампа располагалась за сидящей женщиной, и миссис Хендерсон видела силуэт – в вуали или без, но, если бы она была блондинка, вокруг ее головы было бы нечто вроде нимба. Миссис Хендерсон ничего не заметила. Значит, речь идет все же о женщине с волосами черными, как у Люси, или темной шатенке, как Эдит.
Он помолчал.
– Но предположим, все же, что Мэри захотела сойти за Люси, блондинка за брюнетку. В таком случае не стоило ли ей подумать о том, чтобы после переоблачения и надевания полумаски надеть еще и обыкновенную вуаль на волосы, которые с превеликим трудом можно принять за черные?
– Все! Конец первого раунда! – объявил Марк. – Он переигрывает вас, капитан! А я уже собрался было по-дружески помогать тебе, Тед! Но вижу, что в этом нет необходимости. Предупреждаю вас, капитан, что этот малый не уступит и иезуитам!
– Это рассуждение кажется мне довольно верным, – признал Бреннан, – хотя мы и ушли несколько в сторону от существа дела. Давайте вернемся к главному! Где провели вы и ваша жена ночь с двенадцатого на тринадцатое апреля?
– Здесь. В Криспене. Я признаю это.
– Почему вы говорите «признаю»?
– Потому что это не совсем обычно для нас. Как правило, мы приезжаем сюда на уикэнд, а двенадцатое апреля – среда. Но у меня были кое-какие дела в Филадельфии.
– Миссис Стивенс знала, что вы собираетесь на маскарад? – спросил Бреннан, повернувшись к Люси. – И видела ли она костюм, который вы должны были надеть?
– Да, знала. Мэри зашла к нам после полудня, чтобы сообщить, что они проведут ночь в своем коттедже, и спросить, каковы наши планы на вечер. И я показала ей почти готовое платье. Я сшила его сама, копируя платье с портрета, который висит у нас в галерее.
– Можно мне спросить вас кое о чем, Люси? – вмешался Стивенс. – Именно в среду после полудня Мэри впервые узнала об этом платье?
– Да. Я начала шить его только в понедельник.
– Можно ли изготовить точно такое же платье самостоятельно, без образца – у портного, или еще где-нибудь?
– Конечно, нет! – резко ответила Люси. – Оно очень необычное. И очень сложное. Еще раз объясняю вам, что я взяла за модель картину. Я никогда не видела похожего платья, именно поэтому…
– С того момента, как Мэри увидела это платье, и до того, когда таинственная посетительница была замечена в комнате вашего дяди, мог ли кто-нибудь изготовить что-нибудь похожее?
– О, Господи, нет же! – воскликнула Люси. – Это же очевидно… Как я сама об этом не подумала? Мне потребовалось три дня, чтобы завершить работу, а у Мэри даже не было времени, чтобы рассмотреть как следует детали. К тому же, я сейчас только вспомнила, что она оставалась со мной до половины седьмого. Затем отправилась за вами на вокзал.
Стивенс повернулся и посмотрел на Бреннана. Первый раз после их встречи тот, казалось, находился в замешательстве. Однако Лис попытался скрыть это за улыбками и любезностями.
– Ну что же делать? Я должен полностью довериться вам в этом деле, не так ли, миссис Деспард? Проблемы пошива одежды это не мой профиль, но все же я думаю, что работая быстро…
– Это абсолютно невозможно! – тоном, не терпящим возражений, перебила его Люси. – Представьте, дорогой капитан, что только для того, чтобы вшить бижутерию, мне потребовался почти целый день. Да вы спросите Эдит!
Бреннан почесал затылок.
– И все же, ведь кто-то же скопировал платье! Но оставим пока этот вопрос, так как мы снова уходим от главного. Мистер Стивенс, как вы провели вечер двенадцатого апреля?
– С женой. Мы остались дома и легли спать довольно рано.
– Когда?
– Около половины двенадцатого, – сказал Стивенс, прибавляя час. Это была его первая существенная ложь, и ему показалось, что голос предает его.
– Каким образом вам удалось заметить время?
– Дело в том, что мы впервые ложились спать в Криспене в будний день, и я поставил будильник, чтобы не опоздать на поезд в Нью-Йорк.
– Кто-нибудь может подтвердить все, что вы сказали? Служанка, например.
– Нет. Служанка убирает у нас днем, и ночует в коттедже.
Казалось, Бреннан принял какое-то решение. Он сунул очки в верхний карман куртки и, хлопнув по коленям, поднялся. Теперь он уже не выглядел таким добродушным, как раньше.
– Если вы не будете возражать, миссис Деспард, – сказал он, – то одну загадку во всем этом деле мы сможем разрешить немедленно. Мисс Корбет, сиделка, находится в доме, я хотел бы задать ей один вопрос по поводу похищения.
– Она с Эдит. Я разыщу ее, – сказал Марк, с опаской поглядев на сыщика. – Я рад, что вы изменили направление ваших поисков. История с платьем не доказала ничего. Мы не стали ни на йоту менее убежденными в том, что Мэри к этому делу не имеет никакого отношения…
– Однако ты допускал мысль, что я могла быть в чем-то замешана! – восклинула Люси.
Эти слова едва не привели Марка в бешенство, и спустя мгновение она уже пожалела о том, что не сдержалась. Люси отвернулась, стараясь не глядеть на мужа, и горящие глаза ее, казалось, были поглощены созерцанием картины, висевшей над каменным камином.
– Я никогда этого не думал, Люси, ведь надо же исследовать все факты! Было платье, появление, чаша, женщина!..
– Вот именно в этом я и упрекаю тебя, – сказала Люси, все еще продолжая разглядывать картину. – В том, что ты решил обсудить все это с посторонними людьми, не поговорив прежде со мной.