Т-34 — амазонский рубеж
Шрифт:
Грузовик лихо затормозил у ворот низкой ограды сиротского приюта «Святого Бернарда». Ошибиться было невозможно и без карты. Никакие ориентиры не нужны. К небольшой кирхе приткнулось длинное двухэтажное здание из красного кирпича, отдаленно напоминающее старую казарму.
Близнецы одновременно вылезли из кабины. Август сразу же ринулся открывать задний борт кузова. Генрих на всякий случай решил сначала проверить, что находится под сиденьями кабины. Подозрительный унтер-офицер как раз был водителем этого грузовика. И как в воду глядел. Под одним из сидений он нашел невскрытую коробку
Гроссер вытащил коробку из-под сиденья и двинулся к галдящим пассажирам, успевшим уже спрыгнуть из кузова на землю. Под взглядом священника мальчишки быстро стихли.
— Это вам, — Генрих протянул коробку. — Дети любят сладкое.
Пастор жестом подозвал к себе высокого подростка:
— Курт, отнеси на кухню.
Паренек послушно выполнил приказание.
— Дети мои, поблагодарим господ военных.
На близнецов со всех сторон обрушился шквал разноголосицы, в которой перемешались «спасибо» и «до свидания».
— Всем быстро умываться и ужинать. — Священник без лишних слов отослал малолетнюю паству в сторону кирпичного здания. Мальчишки наперегонки рванули в приют, ставший им вторым домом. — Спасибо, что подвезли. В наше время бескорыстная помощь — это такая редкость. — Священник буравил взглядом близнецов, словно пытаясь разглядеть что-то под камуфлированной формой.
— Все, что можем, — пожал плечами Август. — До свидания, нам уже пора.
— Я буду за вас молиться, — сказал пастор.
— Да, молитва нам не помешает, только заупокойную службу по нам не спешите справлять, — буркнул Генрих. — Прощайте. — В его голосе не было и намека на эмоции.
Он развернулся и, не оборачиваясь, двинулся к кабине, следом за ним двинулся брат.
Священник тяжело вздохнул и долго еще смотрел вслед удалявшемуся грузовику…
С началом жесточайших бомбардировок немецких городов союзниками с целью устрашения у социальных служб, особенно Германского Красного Креста, работы прибавилось. Но сбоев не наблюдалось, никто не был брошен на руинах своих домов. За судьбой же приюта для мальчиков «Святого Бернарда» стояла другая, более могущественная организация.
В РСХА всегда предпочитали перестраховаться. Неизвестно еще, какое будущее ждет Третий рейх, а за припрятанными в Топлицзе секретами и сокровищами партии нужен пригляд. Правда, некоторые предпочитали называть это не «предусмотрительностью», а «взглядом в будущее».
Очень скоро пастор Веллер, настоятель приюта… был отправлен в Аргентину с миссионерским заданием: нести свет истины заблудшим душам.
На должности настоятеля его сменил моложавый священник с такой же, как и у предыдущего пастора, военной выправкой. Следом поменяли весь обслуживающий персонал — от повара до сторожа. Все как один молодые, поджарые ветераны.
Итак, новый пастырь мальчишек, оставшихся без родителей, плохо разбирался в Священном Писании, впрочем, как и все его помощники. Поэтому в приюте сделали основной упор на военно-спортивную подготовку. В здоровом теле — здоровый дух. Постные дни были навсегда вычеркнуты из расписания рациона питания. Растущим, как молодой бамбук, подросткам нужны белки и углеводы. Ничего, что вся страна давно перешла на карточки и эрзац-продукты. Дети — это будущее нации.
В этом деле сменившие пастора наставники оказались более толковыми, а ученики — способными. Мальчишки как губки впитывали новые знания. Все равно это интереснее, чем занудная зубрежка молитв и псалмов.
Государство заменило сиротам родителей. Но оно никогда просто так ничего не делало. Придет время, и долги надо будет отдавать — не по принуждению, а по велению сердца и с радостью в душе…
РСХА уготовило мальчишкам роль будущих хранителей тайн озера Топлицзе. Никто в здравом уме и трезвом рассудке не оставит Черную Жемчужину без охраны.
Высадив пассажиров, мощный грузовик двинулся по шоссе в сторону Киля. Генрих расстегнул планшетку и вытащил заклеенный конверт из плотной бумаги. Его полагалось вскрыть после выполнения главного задания — затопления контейнеров с архивом. В том месте, где должна была быть печать, красовалась личная подпись штурмбаннфюрера. Почерк был неразборчивый, но красивый, словно летящий.
Штурманн осторожно надорвал край бумажного прямоугольника.
— Та-ак, что тут у нас. — Он вытащил содержимое конверта — послание от командира, которое надо было вскрыть только после выполнения задания. В руках у него оказался маршрутный лист в город Киль со всеми полагающимися печатями и отметками. Из текста, набранного готическим шрифтом на пишущей машинке, выходило, что машина давно приписана к Подводной академии Северного ветра. Осталось только вписать номер и марку машины, а также звание и фамилию старшего сопровождающего. Еще на ладонь выпали две синие бумажки, перечеркнутые по диагонали красными полосками. Это были пропуска на территорию Кильской бухты к причалу номер шесть. Пропуска были выписаны на фамилии братьев тем же почерком, но более разборчиво.
— Негусто, зато все ясно и понятно. Правда, братишка?
— Так точно, штурманн, — подчеркнуто официально ответил Август. Он продолжал дуться за «младшего», но, услышав беззлобный смешок брата, понял, что перегнул палку. Сконфузившись, уже мягче добавил: — Доедем — только топлива впритык.
— Доедем! Все будет хорошо. В кузове еще две канистры. Обе залиты под самую горловину, я проверял. Запасливый мужик был этот унтер.
Глава 3
У некоторых людей есть привычка хватать судьбу за горло. Особенно если это судьба профессионального военного. Перед таким человеком, искренне считавшим себя до сих пор всего лишь «настоящим служакой», неожиданно откроется неприятная истина: он незаменим. Почему неприятная? Да потому что никто, кроме него, не сможет справиться со специфическими задачами, возникающими с завидным постоянством на его пути. Иногда они возникают совершенно неожиданно. Их не спрогнозировать и не предугадать.
Нечто подобное случилось и с Федором Канунниковым.