Т. 04 Дорога доблести
Шрифт:
Чаевые Маргреты привели к ссоре с сеньорой Валера в первую же неделю. Хотя нашим патроном по закону был дон Хайме, ресторан принадлежал ей — во всяком случае, так нам сказала повариха Аманда. Когда-то Хайме служил в этом ресторане старшим официантом, а потом женился на дочке хозяина, что позволило ему занять пост метрдотеля. Когда тесть умер, Хайме стал собственником ресторана в глазах публики, но его супруга крепко держала в руках кошелек и занимала почетное место кассирши.
(Может быть, следует добавить, что доном Хайме был для нас — ибо являлся нашим патроном — а не для публики. Почтительное обращение «дон» не переводится на английский.
В первый же раз, заметив, что Маргрета получила на чай, сеньора велела отдать деньги ей — в конце каждой недели, мол, Маргрета будет получать свой определенный процент.
Маргрета прямиком отправилась в подсобку.
— Алек, что делать? Чаевые были моим главным доходом на «Конунге Кнуте», и никто никогда не требовал, чтобы я ими делилась. Имеет ли она на это право?
Я велел ей не отдавать чаевые сеньоре, а сказать, что мы обсудим с ней все в конце дня.
В положении пеона есть одно преимущество: вас нельзя уволить из-за разногласий с хозяином. Конечно, выгнать вас могли… но тогда Валера просто потеряла бы десять тысяч песо, уплаченные за нас.
К концу дня я точно знал, что сказать и как, вернее, как это должна говорить Маргрета, ибо требовался еще месяц, чтоб я достаточно пропитался испанским и мог поддерживать самый примитивный разговор.
— Сэр и мадам, мы не понимаем вашего распоряжения насчет моих чаевых. Нам хотелось бы поговорить с судьей и узнать у него, требует ли этого наш контракт.
Как я и подозревал, им вовсе не хотелось разговаривать с судьей на эту тему. По закону им принадлежал труд Маргреты, но они не имели никакого права на деньги, данные ей третьими лицами.
На этом, однако, дело не кончилось. Сеньора Валера разозлилась, что ее отшила простая официантка, и вывесила объявление: «NO PROPINAS — ЧАЕВЫХ НЕ БЕРЕМ». Такое же уведомление появилось и в меню.
Пеоны не бастуют. Но в ресторане работали еще пять официанток, две из них — дочки Аманды. В день, когда сеньора Валера запретила брать чаевые, она обнаружила, что располагает лишь одной официанткой (Маргретой), а кухня вообще пуста. Так что ей пришлось капитулировать. И я уверен, что она не простила нам этого.
Дон Хайме относился к нам как к своим работникам, его жена обращалась с нами как с рабами. Несмотря на избитое выражение «наемные рабы», здесь был мир противоречий. Мы старались быть добросовестными работниками, пока не выплатим весь свой долг, но решительно отказывались от положения рабов. Таким образом, нам пришлось вступить с сеньорой в конфликт.
Вскоре после разногласий по поводу чаевых Маргрета убедилась, что сеньора Валера роется в нашей каморке. По правде говоря, препятствовать ей в этом мы не могли, так как на дверях не было замка и она могла без опаски входить в нашу комнату в любое время, пока мы работали.
Мне пришла в голову идея соорудить ловушку, но Маргрета отвергла ее. Отныне она просто стала носить деньги с собой. Можете себе представить, что мы думали о наших хозяевах, раз Мар-грете пришлось прибегнуть к такой форме защиты от вороватой хозяйки.
Мы не позволили сеньоре Валера погубить наше счастье. И не дали нашему весьма сомнительному семейному статусу испортить наш до некоторой степени незаконный медовый месяц. О, скорее уж я сам мог его испортить, ибо меня вечно подмывало анализировать вопросы, в которых я ничего не понимал и даже не знал,
Я заткнулся. Некоторых проблем лучше не касаться, пусть себе лежат без обсуждения. Новейшая тенденция по всякому поводу выяснять отношения приводит к новым недоразумениям ничуть не реже, чем к разрешению обсуждаемой проблемы.
Однако отрицание Маргретой авторитета Библии в части права мужчины иметь больше одной жены было столь резким, что я попозже снова спросил ее об этом (но уже не касался полигамии, разумеется, — этот щекотливый вопрос я вообще старался больше не поднимать). Я спросил Маргрету, в какой степени она признает авторитет Священного Писания вообще. Объяснил, что церковь, в лоне которой я воспитан, исповедует буквальное толкование Библии: «Библия должна приниматься целиком, никакие изъятия из нее не допускаются» — что Священное Писание есть истинное Слово Божие, но мне известны другие церкви, считающие, что дух важнее буквы, и некоторые из них столь либеральны, что вообще отказываются руководствоваться Библией. И тем не менее называют себя христианскими.
— Маргрета, любовь моя, как заместитель директора церквей, объединенных благочестием, я ежедневно общался с членами всех протестантских сект и поддерживал связи с римско-католическими священниками по вопросам, в которых мы могли бы выступать единым фронтом. Благодаря этому я узнал, что наша церковь отнюдь не обладает монополией на истину. Человек может путаться в основах веры и одновременно быть прекрасным гражданином и истинным христианином. — Я усмехнулся, припомнив кое-что, и продолжал: — А с другой стороны, один из моих друзей-католиков отец Махаффи как-то сказал мне, что, пожалуй, даже я смогу пролезть в рай, ибо Господь в своей бесконечной милости сделал определенную скидку невежественным и тупым протестантам.
Наш разговор с Маргретой происходил во вторник, то есть в наш выходной день, в единственный день недели, когда ресторан был закрыт, а посему мы сидели сейчас на вершине el Сегго de la Neveria — Снежного холма, что по-испански звучит куда красивее — и приканчивали принесенный с собой завтрак. Холм находился в городе, почти рядом с «Панчо Вилья», но представлял собой своеобразный буколический оазис: горожане следовали прекрасному мексиканскому обычаю превращать холмы в парки, а не застраивать их домами. Чудесное местечко…
— Родная, я никогда не стал бы уговаривать тебя принять взгляды моей церкви. Но мне хочется знать о тебе как можно больше. Я обнаружил, например, что мне очень мало известно о религии в Дании. Думаю, что в основном датчане — лютеране, но не знаю, есть ли у вас собственная государственная церковь, как в других европейских странах. Иначе говоря, какова твоя церковь, сурова она или либеральна, но какова бы она ни была — как ты к ней относишься? И помни, что сказал отец Махаффи — я с ним полностью согласен. Я не верю, что только церковь владеет дверью, ведущей в рай.