Т. 04 Дорога доблести
Шрифт:
— Я думаю, что хочу еще пива.
— Да его в тебя больше не влезет. С того времени, как тебя ушибло молнией, в тебя больше одной банки не влить. Не говоря уже о трех.
— А ты не суйся не в свое дело, а лучше позови официанта.
Качество нашей дискуссии нисколько не улучшилось, так как каждый вопрос, который я задавал, порождал новые попутные вопросы. А ответов на них не было. Прибыла чародейка и унесла Берта на плече, причем Берт что-то злобно стрекотал насчет ее гонорара — она потребовала половину всех его сбережений и настояла, чтобы контракт был подписан
Когда они ушли, Род сказал, что пришло время поискать для меня ночлег: он хотел отвести меня в хороший отель, расположенный неподалеку.
Я объяснил, что денег у меня нет.
— Нет проблем, святой Алек. Все наши иммигранты прибывают сюда без гроша, но «Америкен экспресс», «Дайнерз клаб» и «Чейз Манхэттен бэнк» состязаются в праве предоставить им первый кредит, зная, что тот, кто первым получит подпись иммигранта, имеет больше шансов заниматься его делами вечно плюс еще шесть недель.
— А велики ли у них убытки? Раз они предоставляют необеспеченный кредит?
— Нет. Тут, в аду, все рано или поздно платят свои долги. Надо помнить, что здесь даже самые отчаянные бездельники не могут умереть и избежать уплаты долгов. Так что занимайте номер, пользуйтесь любыми видами услуг до тех пор, пока не установите контакт с одним из банков, входящих в «большую тройку».
«Сан-Суси Шератон» находился на площади прямо против дворца. Род проводил меня до конторки портье, я заполнил регистрационную карточку и попросил номер на одного с ванной. Портье — миниатюрная чертовочка с очаровательными рожками, взглянула на заполненную мной карточку, и глаза у нее полезли на лоб.
— Э-э-э… Святой Александр?
— Я — Александр Хергенсхаймер, как и зарегистрировался. Иногда меня зовут святым Александром, но я не думаю, что сей титул годится для этих мест.
Она почти не слушала меня, так как лихорадочно рылась в списках лиц, которым были заказаны номера.
— Вот он, ваша светлость, заказ на ваш номер «люкс».
— А? Но мне не нужен «люкс»! И я, вероятно, не смогу его оплатить.
— За счет заведения, сэр.
25
И было у него семьсот жен и триста наложниц, и развратили жены его сердце его.
Человек праведнее ли Бога и муж чище ли Творца своего?
За счет заведения? Что это значит? Ведь никто не знал, что я сюда явлюсь. Это стало известно буквально за мгновение до того, как меня вышвырнули из врат Иуды. Может, у святого Петра есть прямая линия связи с адом? А может, вообще существует тайное сотрудничество с врагом рода человеческого? Дружище, такая мысль способна довести до родимчика весь состав синклита епископов — там, на Земле.
И еще вопрос… Почему? Но у меня не было времени обдумывать все это: миниатюрная дежурная
— Очередной!
Дежурный рассыльный, явившийся на вызов, оказался юношей, к тому же весьма привлекательным. Я подумал, почему он умер так рано и почему не удостоился попасть на небеса? Однако так как это меня не касалось, то я и спрашивать не стал. Он напомнил мне рекламный плакат фирмы «Филип Моррис», когда шагал впереди меня к моему «люксу», но я тут же вспомнил еще одну сигаретную рекламу: «Такие округлые, такие крепкие и так хорошо упакованы». У паренька ягодицы были такие, о каких распутные индусы пишут целые поэмы. Может, это и был тот грех, который привел его сюда?
Войдя в номер, обо всем этом я позабыл.
Гостиная была, конечно, маловата для игры в футбол, но для тенниса вполне годилась. Обстановка пришлась бы в самый раз для апартаментов любого высокопоставленного восточного властелина. Ниша, которая называлась кладовкой, была набита холодными закусками в количестве вполне достаточном, чтобы накормить человек сорок. Там же находилось несколько горячих блюд, жареный поросенок с яблоком во рту, запеченный павлин с перьями и еще что-то в том же духе. На это изобилие взирал бар с обширным набором напитков — корабельный эконом «Конунга Кнута» был бы вполне удовлетворен.
Мой рассыльный («Зовите меня Пат») неслышно скользил по номеру, открывая шторы, проверяя полотенца, то есть делая все то, что делают все рассыльные, рассчитывая на крупные чаевые. Я же в это время соображал, как мне с ним расплатиться. Может быть, есть способ внести чаевые в общий счет за номер и обслуживание? Ладно, придется спросить самого Пата. Я проследовал в спальню (мечта новобрачных!) и нашел Пата в ванной.
Он как раз раздевался. Брюки уже были спущены до половины, оставалось их только сбросить. Голые ягодицы нахально лезли в глаза. Я возопил:
— Слушай, парень. Ни в коем случае!!! Спасибо, конечно, за заботу… но мальчики не входят в число моих слабостей.
— Зато они входят в число моих, — ответил Пат, — и я вовсе не парень. — И он повернулся ко мне лицом.
Пат оказался прав — к мальчикам он не относился.
Я стоял с отвисшей челюстью, пока она снимала с себя одежду, которую тут же бросила в корзину для грязного белья.
— Ну вот, — сказала она, улыбаясь, — так приятно сбросить с себя эту обезьянью форму. Я не снимаю ее с той самой минуты, как радар обнаружил вас впервые. Что с вами случилось, святой Алек? Остановились где-нибудь хлебнуть пивка?
— Ну… да… две-три кружечки…
— Я так и подумала. Дежурил Берт Кинси, не так ли? Если наше озеро когда-нибудь переполнится и затопит лавой часть города, Берт все равно остановится перехватить пивка и только потом побежит спасаться. Послушайте, а почему у вас такой испуганный вид? Я что-то не так сказала?
— Э-э… мисс… вы очаровательны… но я ведь и девушку не заказывал!
Она подошла ко мне вплотную, подняла глаза и потрепала меня по щеке. На подбородке я ощутил незамутненную свежесть ее дыхания.