Т. 06 Кот, проходящий сквозь стены
Шрифт:
— Дорогой, я тебя люблю, но как это тебя выпустили из колледжа?
— Не знаю. Из-за войны, должно быть.
— Придется заняться твоим образованием. Начнем с «Янки при дворе короля Артура».
— «Янки» я читал. А это что за толстая книжка?
— Это не Марк Твен. Это из отцовской медицинской библиотеки, — я дала ему ту книгу и вернулась к «Принцу и нищему». Через пару минут Брайни сказал: — Эй, эта картинка неправильная.
— Знаю, — ответила я. — Знаю, на какую картинку ты смотришь. Отец говорит, что любой непосвященный, которому эта книга попадает в руки, первым делом смотрит на эту картинку. Снять штанишки, чтобы ты мог сравнить?
—
— Знаю, я так и делала.
— Удивительно, сколько механики умещается в одной шкуре, — Брайни дошел до акушерского раздела, поморщился (он был хорошей повитухой, хотя и не любил крови), отложил книгу и взял другую.
— Вот это да!
— Что там у тебя, дорогой? A-а. «Что должна знать каждая девушка». (Это было собрание гравюр Форберга «Figuris Veneris». Я тоже опешила, открыв эту книгу в первый раз.)
— Но ведь она не так называется. На титульном листе стоит «Картины Венеры».
— Это шутка, дорогой. Отцовская шутка. Он вручил мне эту книгу, как пособие по сексу, а потом мы обсуждали каждую картинку, и он отвечал на все мои вопросы. А их было много! Он говорил, что работы мистера Форберга анатомически верны, чего нельзя сказать о той адаптированной картинке, на которую ты жаловался. И говорил, что его работы следовало бы изучать в школе, поскольку они не в пример лучше тех подпольных рисунков и фотографий, которыми пробавляются почти все молодые люди, а столкнувшись с действительностью, пугаются и страдают, — я вздохнула. — Отец говорит, что наша так называемая цивилизация больна целиком, но особенно это касается секса, любых его аспектов.
— По-моему, твой отец прав на все сто. Но, Морин, неужели он пользовался этим как пособием? Мой уважаемый тесть одобрял все, что здесь изображено? Все как есть?
— О нет, нет. Многое, но не все. Впрочем, он говорил, что двое — или несколько — человек могут делать друг с другом все, что хотят, если только это не вредит им физически. По его мнению, говорить о сексе «морально» или «аморально» — просто смешно. Следует говорить «хорошо» и «плохо» в том же смысле, как в любой другой области человеческих отношений.
— Mon beau реге a raison [101] . И жена моя тоже умница.
— Меня всю жизнь учил уму :разуму мудрый человек, а потом передал тебе. Я, во всяком случае, считаю отца мудрым человеком. Давай-ка сядем рядышком, и я покажу тебе, что он одобрял, а что нет.
Брайни обнял меня одной рукой, и я положила книгу ему на колени.
— Обрати внимание на дату издания — 1824 год. Но изображены здесь в основном сцены Древней Греции и Рима, лишь одна гравюра изображает Египет. Отец говорил, что эти гравюры, хотя они и созданы меньше ста лет назад, повторяют сюжеты фресок публичных домов Помпеи, но намного превосходят эти фрески в художественном отношении.
101
Mon beau реге a raison (фр.) — Мой тесть прав.
— Доктор Джонсон бывал в Помпее?
— Нет, не думаю. С отцом никогда ничего точно не известно. Правда, он говорил, что видел фотографии с помпейских фресок в Чикаго — то ли в Северо-Западном музее, то ли в каком-то еще.
— Но где он взял эту книгу? Мне жаль осквернять твою невинность, но эти картинки
— Вот именно «если бы». Отец требовал, чтобы я как можно тщательнее изучила законы — чтобы не попасться, когда буду их нарушать. Если он и признавал закон, то лишь в этом смысле.
— Мне уже ясно, что твой отец — подрывной элемент, разлагающий пример для молодежи, порочный старик. Я им бесконечно восхищаюсь и надеюсь стать таким же, как он.
— А я его люблю безумно, mon homme [102] . Он мог бы получить меня, стоило ему шевельнуть бровью. Но он этого не сделал.
— Я знаю, любимая. Знаю с тех пор, как мы с тобой познакомились.
— Да. Он отверг меня — и когда-нибудь за это поплатится. Но я хотела бы последовать его совету относительно изучения законов. Как ты думаешь, можно мне посещать городское юридическое училище — если я выкрою плату за обучение из хозяйственных денег?
102
Mon homme (фр.) — Мой мужчина, мой муж.
— Почему бы и нет. А выкраивать плату из хозяйственных денег не придется — теперь мы можем себе позволить учить тебя чему угодно. Ну, хватит о пустяках — мы говорим о сексе. Секс — вот что заставляет вращаться земной шар. Переверни-ка страничку.
— Да, сэр. Миссионерская поза — даже священники ее признают. Следующая поза почти так же широко применяется, хотя миссис Гранди, должно быть, никогда не ложится сверху. А вот этого миссис Гранди определенно не делает, хотя все прочие делают, — говорил отец. И добавлял, что джентльмен, который совокупляется с леди сзади и стоя, может одновременно нажимать на ее кнопку, чтобы обеспечить удовольствие и ей. Далее. О-о! Брайни, когда-нибудь, когда разбогатеем, мы заведем себе кровать как раз такой высоты, чтобы я могла лечь вот так, задрав ноги, а ты — войти в меня стоя, не сгибаясь при этом в три погибели. Мне нравится эта поза, и тебе тоже, но при нашей последней попытке у тебя затекли ноги и ты под конец весь дрожал от усталости. Дорогой, я хочу, чтобы тебе было так же хорошо, как и мне — то есть ужасно хорошо.
— Леди, вы джентльмен.
— О, благодарю, сэр, если это не шутка.
— Нет. Леди в большинстве своем — не джентльмены: вытворяют такое, отчего мужчина дней на десять выходит из строя, а им хоть бы что. Моя Мо не такая. Она ведет честную игру и не пользуется привилегиями своего пола.
— Нет, пользуюсь. Когда выбиваю чек.
— Не путай меня своей логикой. Ты со всеми обращаешься по-людски, даже со своим бедным старым мужем. Я сделаю тебе такуюкровать. Не только нужной вышины, но чтоб еще и не скрипела. Я этим займусь. Хочешь по-настоящему большую кровать, Мо? Чтобы уместились мы с тобой и еще Хэл и Джейн — или другие партнеры, кого захочешь.
— Боже, что за мысль! Я слышала, что у Энни Чамберс такая кровать.
— Я сделаю лучше. А где ты слышала про первую бандершу Канзас-Сити?
— На собрании дамского комитета. Миссис Банч порицала городские нравы, а я навострила уши и держала рот на замке. Милый, я буду счастлива, когда ты сделаешь такую кровать… а пока что согласна на любую относительно горизонтальную поверхность и даже на кучу угля, если Брайни уложит меня на нее.
— Да ну тебя. Давай дальше.