Т. 06 Кот, проходящий сквозь стены
Шрифт:
Мне тоже нравятся старые шутки. Я вообще люблю все старое: друзей, книги, стихи, игры. И сегодня вечером нас привлекло старое доброе зрелище: «Сон в летнюю ночь» в театре Галифакса с Лузиной Паулин в роли Титании [2] . Полуневесомый балет [3] , живые актеры и волшебные голограммы воскресили мир, который, несомненно, понравился бы Вильяму Шекспиру. Новизна отнюдь еще не добродетель.
Сейчас пришла очередь еще одного старого-старого развлечения — волны музыки
2
Отсылка к Спайдеру (Полу) и Джин Робинсон и их дочери Терри Луэнне да Силва. Джин Робинсон основала в Галифаксе Театр нового танца.
3
Поклон роману «Звездный танец» Спайдера Робинсона, получившему в свое время премии «Хьюго» и «Небьюлу».
Принесли рагу, а вместе с ним и вино. После того, как мы воздали им должное, Гвен попросила потанцевать с ней. Но у меня вместо ноги протез, и я с грехом пополам могу одолеть только старые медленные танцы — скользящий вальс-бостон, танго и им подобные. Гвен оказалась податливой, легкой, благоуханной партнершей. Танцевать с нею было истинным наслаждением.
Это стало бы радостным завершением счастливого вечера, если бы не происшествие с незнакомцем, позволившим себе безвкусную выходку: быть убитым за моим столом. Но поскольку Гвен, по-видимому, не догадывалась о неприятном инциденте, то и я загнал воспоминание поглубже, решив поразмыслить над ним позднее.
Если по правде, то я давно готов к тому, что меня могут хлопнуть в любой момент по плечу. Но сегодня вечером — вино и еда были прекрасны, спутница — прелестной: ведь жизнь полна трагедий, и, если позволить им завладеть тобой, то вряд ли сумеешь насладиться ее невинными удовольствиями.
Гвен знала, что моя культя не позволит нам танцевать слишком много, поэтому при первой же паузе она повлекла меня обратно за стол. Я знаком велел Моррису подать счет. Он буквально «извлек его из воздуха». Нанеся на него кредитный код, я добавил полуторные чаевые и приложил к счету большой палец.
Моррис поблагодарил и спросил:
— Стаканчик на ночь, сэр? Бренди? А может быть, леди отведает ликера? Угощает «Край радуги».
Владелец ресторана, пожилой египтянин, придерживался этой доброй традиции — по крайней мере, в отношении постоянных посетителей. Не уверен, что такая же забота окружала туристов-землян.
— Гвен? — спросил я, предполагая, что она откажется.
Обычно она пила не больше бокала вина за едой. Не больше.
— Неплохо бы «куантро», — ответила Гвен неожиданно. — Мне хотелось бы еще остаться и послушать музыку.
— «Куантро» для леди, — пометил Моррис в блокноте. — А для доктора?
— «Слезы Мэри» и стакан воды, пожалуйста!
Когда Моррис отошел, Гвен негромко произнесла:
— Мне надо поговорить с вами, Ричард… Не хотите ли переночевать у меня? Пусть вас это не пугает: вы можете спать и один.
— Я не столь деликатен, чтобы в гостях у леди спать в одиночку, — ответил я, прокручивая в голове ситуацию: не собираясь
Гвен — особа прямолинейная: я знал, захоти она спать со мной, она бы так и сказала, не прибегая к хитрости. Приглашая меня переночевать в своей квартире, она, очевидно, считала небезопасным мое пребывание в собственной постели. Следовательно…
— Так вы видели это?
— Издали. Дождалась, пока все уляжется, и только после этого вернулась к столу. Ричард, я не знаю, что случилось, но, если вам нужно укромное местечко, будьте моим гостем!
— О, благодарю, дорогая!
Друг, предлагающий помощь и не требующий никаких объяснений, — бесценное сокровище!
— Приму ли ваше предложение или нет, все равно я в долгу перед вами. Гвен, я ведь тоже не знаю, что произошло! Абсолютно незнакомый человек, которого убивают в то время, когда он пытается что-то сообщить, — это же штамп, устаревшее литературное клише! Попытайся я рассказать эту историю, писательская гильдия сразу же разжаловала бы меня, — я улыбнулся ей. — В классическом детективе убийцей могли оказаться и вы. При этом сюжет развивался бы замедленно, а сами вы вызвались бы помочь расследованию. Но искушенный читатель с первых же строк узнает — виноваты вы, между тем как я в роли детектива никак не догадаюсь о том, что так же явно, как носик на вашем лице. Поправка: нос на моем лице!
— О, мой носик достаточно явен, хотя люди все же запоминают не его, а мои губы. Ричард, я вовсе не хочу, чтобы вы это навесили на меня, я просто предлагаю вам убежище. Он что, и вправду был убит? Не могу в это поверить!
— Неужели? — я воздержался от более четкого ответа, потому что как раз в эту минуту Моррис принес напитки. Дождавшись его ухода, я продолжил: — У меня нет ни малейшего представления о возможных причинах. Гвен, он даже не был ранен. Либо он мгновенно умер, либо какая-то фальсификация. Можно ли подделать такое? Конечно, если применить голографическую проекцию: имитация гибели с минимумом затраченных усилий.
Я снова перебрал в уме все обстоятельства убийства. Почему персонал ресторана проявил такую невозмутимость и слаженность при ликвидации последствий инцидента? И почему я не ощутил прикосновения к своему плечу?
— Гвен, я принимаю ваше предложение. Если прокторам понадобится меня найти, они найдут. Но нам все же следует обсудить ситуацию подробнее и не здесь. Как бы тихо мы ни говорили за этим столиком…
— Хорошо, — она поднялась. — Я ненадолго, милый.
Гвен направилась в туалетную комнату. Моррис подал мне мою палку, и я, опираясь на нее, вышел из зала и завернул в мужской туалет.
Мне не особенно нужна была подпорка — если вы помните, я ведь мог и танцевать. Но палка в любом случае давала возможность не слишком опираться на больную ногу.
Выйдя из туалета в фойе, я стал ждать. И еще ждать. И еще.
Когда прошло слишком много времени, я подозвал метрдотеля.
— Тони, не могли бы вы послать кого-нибудь из женской обслуги посмотреть в дамском туалете — не случилось ли чего с миссис Новак? Боюсь, не почувствовала ли она себя дурно, а может быть, у нее какие-нибудь затруднения?