Т. 11 Угроза с Земли

Хайнлайн Роберт Энсон

— Продолжай думать над этим, потом воспользуемся. Ты, Монти, не понял, в чем дело. Естественно, все эти заявки ни хрена не стоят — кроме головной боли. Но это-то для нас и важно! Слушай. Допустим, мы достигли — или вот-вот достигнем — Луны. Все эти страны поднимут хай, мы их сами к этому подтолкнем через те липовые корпорации, которые они наделили правами. Куда они побегут жаловаться? Конечно, в ООН! Далее. Все крупные, солидные и богатые государства нашей планеты находятся в северном либо умеренном поясе. Они услышат, на чем основаны наши права, и злобно посмотрят на глобус. Дурак, и тот поймет, что Луна ни над одним из них не проходит. Самая большая страна — Россия — не имеет ни горсти песка

южнее двадцать девятого градуса северной широты. А значит, все притязания отклонят.

— А отклонят ли? — продолжал он после некоторой паузы. — США будет тормозить — Луна ведь проходит над Флоридой и югом Техаса. Вашингтон станет колебаться: то ли встать на защиту тропических стран и традиционной теории землевладения, то ли считать, что Луна общая. А может, вообще США стоит попробовать загрести себе всю Луну, ведь первыми туда добрались американцы? Тут-то мы и выйдем на свет божий. Неожиданно оказывается, что лунный корабль принадлежит некоммерческой корпорации, учрежденной самим ООН, и эта корпорация оплатила все расходы.

— Погоди, — перебил его Стронг. — Разве ООН может учреждать корпорации?

— А вот увидишь. Правда, Сол?

Каменс кивнул.

— Во всяком случае, корпорация у меня уже есть, я ее несколько лет назад основал. Она может заниматься почти всем, чем угодно, то есть всем, что относится к научно-образовательной деятельности, а это — понятие весьма широкое. Теперь вернемся к нашему делу. Эта корпорация, учрежденная ООН, попросит своего учредителя объявить лунное поселение автономной территорией под протекторатом ООН. На членство поначалу претендовать не будем, чтоб попроще выглядело.

— Он говорит «попроще»! — сказал Монтгомери.

— Именно. Фактически это поселение будет суверенным государством, имеющим право владения всей Луной и — слушайте внимательно! — право покупать, продавать, принимать законы, давать разрешения на земельные участки, устройство монополий, сбор пошлин и так далее, до бесконечности. И всем этим будем владеть мы! По той простой причине, что большие государства в ООН не смогут изобрести претензий, которые выглядели бы так же законно, как и у экваториальных стран. Если они попробуют применить силовое давление, то в жизни не договорятся о разделе добычи. Если США будут притязать на всю Луну, остальным крупным государствам это придется не по вкусу. Так что они решат сделать проще: сохранить права самого ООН. А фактически — право контроля над всеми юридическими и экономическими делами будет наше. Как тебе мой план, Монти?

Монтгомери просиял:

— Будь я проклят, если знаю, зачем вся эта каша, хозяин, однако мне нравится! Здорово.

— А по-моему, совсем наоборот, — проворчал Стронг. — Делос, я помню, ты всякие сделки проворачивал. Некоторые были такими путаными, что даже меня выворачивало, но эта… Похоже, тебя начинает заносить.

Харриман глубоко затянулся сигарным дымом.

— Ничего подобного, Джордж. Можешь говорить что угодно, а я собираюсь на Луну! И если для этого придется водить за нос миллионы людей — я это буду делать!

— Но зачем же так?

— А как?

— Ну… Я бы учредил обычную корпорацию, получил бы резолюцию Конгресса, по которой моя корпорация стала бы средством, избранным государством…

— Взятки?

— Не обязательно. Достаточно будет некоторого нажима. Затем нашел бы деньги и совершил полет.

— А затем США загребли бы под себя всю Луну?

— Ну да, — ответ Стронга прозвучал несколько холодно.

Харриман встал и прошелся по кабинету.

— Ты не понимаешь, Джордж. Луна — не для того, чтоб ей владела одна страна, пусть даже США.

— Наверное, она — для того, чтоб ей владел ты.

— Ну, если я буду некоторое время

владеть Луной, то не стану делать ей больно и присмотрю, чтоб другие тоже не делали. Черт побери! Национализм нужно оставлять в стратосфере. Вы себе представляете, что произойдет, если США станет претендовать на владение Луной? Другие этого не признают, и вопрос будет постоянно торчать у Совета Безопасности, как кость в горле. И как раз тогда, когда все вроде бы наладилось; когда человек может спокойно заниматься своим делом, не боясь, что каждые несколько лет ему будут грозить войной. Другие страны до смерти испугаются Соединенных Штатов — и совершенно обоснованно. Они будут каждую ночь смотреть в небо, ожидая, что с лунных баз США им на головы посыплются ракеты. Что ж они, смогут в такой обстановке спокойно жить? Ну уж нет! Они постараются заполучить кусочек Луны и для собственных интересов! Луна слишком велика, чтобы принадлежать кому-то одному. Там возникнут другие базы, и тут уж начнется война — да такая, какой наша бедная Земля еще не видывала. А виноваты во всем окажемся мы. Нет уж. Дело должно обстоять так, чтобы все могли быть спокойны. И потому мы должны просчитать все варианты и хитрить до тех пор, пока план наш не начнет работать. И еще, Джордж. Если мы заявим о правах США на Луну, где будем мы с нашим бизнесом?

— Впереди всех.

— Сейчас! Да нас тут же выведут из игры! Министерство обороны скажет: «Спасибо вам огромное, мистер Харриман и мистер Стронг, в интересах безопасности государства мы берем дела в свои руки, а вы можете отправляться домой». И что нам останется, кроме как пойти домой и ждать атомной бомбы с неба? Но я не собираюсь так поступать, Джордж. Я не позволю военным встрять в это дело. Я собираюсь основать поселение на Луне и пестовать его, пока оно не подрастет настолько, чтобы ходить собственными ножками. Клянусь, это — самое большое дело в истории человечества со времен открытия огня! При правильном подходе оно приведет нас в прекрасный, новый мир. А при неправильном — столкнет прямиком в Армагеддон, и обратного билета не будет. Этот мир приближается и скоро наступит — с нашей помощью или без нее. Однако я сам собираюсь стать Первым человеком на Луне и собственными глазами посмотреть, хорошо ли с ней обращаются.

Харриман умолк. Стронг осведомился:

— Делос, ты уже завершил свою проповедь?

— Черта с два! — огрызнулся Хэрримэн. — Все-таки ты видишь вещи в другом свете. А знаешь, что мы можем там обнаружить?

Харриман устремил палец вверх.

— Людей!

— На Луне?! — спросил Каменс.

— А почему нет, — прошептал Монтгомери.

— Да не на Луне. Я был бы удивлен, если на этой безвоздушной скорлупке кто-нибудь жил. Луна кончилась. Я говорю о других планетах — Марс, Венера, спутники Юпитера… Может, и на звездах! Допустим, где-нибудь мы встретим-таки людей. Что это может для нас означать? Мы были совершенно одиноки во Вселенной — единственная разумная жизнь в единственном известном нам мире. Объясниться с собаками или обезьянами еще не удавалось. Все вопросы приходилось разрешать самим, будто всеми покинутым сиротам. А если мы встретим людей, разумных людей со своим образом мыслей?! Наше одиночество кончится! Мы сможем поднять взгляд к звездам, без всякого страха!

Харриман устало замолчал. Он будто даже смутился из-за своего порыва, словно его застали за каким-нибудь очень уж интимным занятием. Стоя перед собеседниками, он внимательно вглядывался в их лица.

— Ну, хозяин, выдаете, — восхитился Монтгомери. — Это можно использовать. Как вы считаете?

— А ты что — все запомнил?

— Зачем же? Просто незаметно включил запись.

— А, лопни твои глаза!

— Пустим это дело на видео — может быть, в пьесе…