Т. 11 Угроза с Земли
Шрифт:
— Ноулз! — орал я. — Мистер Ноулз!
Фонарик снова замигал.
— Иду, Джек…
— Вам удалось… — громко зарыдал я. — Вам удалось…
— Нет, Джек. Я не смог пройти следующую секцию. А когда я добрался назад к гермодвери, то потерял сознание. — Он остановился чтобы перевести дыхание. — Там воронка…
Фонарик перестал мигать и ударился о пол.
— Помоги мне, Джек, — странным голосом произнес он. — Разве ты не видишь, что мне нужна помощь? Я пытался…
Я услышал как он споткнулся и упал. Я позвал его, но он не ответил.
Я попытался встать, но мне это не удалось — я застрял как пробка в бутылке…
Я пришел в себя, лежа лицом вниз, — подо мной была чистая простыня.
— Ну как, получше? — спросил кто-то.
Это был Ноулз, одетый в пижаму и стоящий возле моей постели.
— Вы мертвы, — ответил я.
— Ничуть, — усмехнулся он. — Они вовремя добрались до нас.
— Что произошло? — Я смотрел на него, не веря своим глазам.
— Как мы и думали — взрыв ракеты. Беспилотная почтовая ракета потеряла управление и врезалась в туннель.
— А где Толстяк?
— Здесь!
Я повернулся и увидел Толстяка, лежавшего на животе, как и я.
— С тебя двадцатка, — весело сказал он.
— С меня… — я обнаружил, что у меня без всякой причины текут слезы. — Ладно, с меня двадцатка. Но чтобы получить ее, тебе придется приехать за ней в Де-Мойн.
ТЕМНЫЕ
ЯМЫ ЛУНЫ
В Резерфорд мы двинулись на другое утро после прибытия на Луну. То есть папе и мистеру Лэтему (мистер Лэтем — служащий треста Харримана, папа на Луну прилетел, чтобы с ним встретиться) — папе и мистеру Лэтему нужно было туда по делу. Я приставал к папе, пока он не пообещал взять меня с собой, — ведь смахивало на то, что это мой единственный шанс выбраться на поверхность Луны. В Луна-Сити, по-моему, подходяще, но ведь его коридоры не отличишь от обыкновенных улиц Нью-Йорка. Разве что в Луна-Сити не идешь, а почти летишь.
Когда папа пришел к нам в номер гостиницы сказать, что скоро ехать, мы с братишкой играли на полу в ножички. Мама прилегла и попросила меня занять шкета, чтобы не мешал. Ее одолевала космическая болезнь с той самой минуты, как мы оторвались от Земли, и она чувствовала себя неважнецки. Шкет баловался с осветительными плафонами: переводил регулятор с «сумерек» до «палящего солнца» и наоборот. Я взял его за шиворот и посадил на пол.
Я-то, конечно, в ножички уже не играю, но на Луне это очень здорово получается. Нож сам парит в воздухе, и с ним можно проделывать все, что угодно. Мы выдумали массу новых правил.
Папа сказал:
— Планы меняются, мои дорогие. Мы сию минуту едем в Резерфорд. Давайте-ка собираться.
Мама сказала:
— Ах, Боже мой, кажется я не могу. Поезжайте вы с Дикки, а мы с Бэбинькой побудем здесь денек и отдохнем.
Бэбинька — это шкет. Я всегда говорил ей, что это неверный подход. Он мне чуть глаз не выколол ножом и начал канючить:
— Куда? Что? И я поеду. Давайте поедем!
Мама сказала:
— Ну, Бэбинька, не огорчай свою дорогую мамочку. Мы с тобой лучше сходим в кино.
Шкет на семь лет младше меня, но уж если нужно от него чего-нибудь добиться, нечего его называть Бэбинькой. Он принялся реветь:
— Ты же говорила, что мне можно поехать!
— Нет, Бэбинька. Я тебе так не говорила. Я…
— Папа говорил, что можно!
— Ричард, разве ты говорил Бэбику, что ему можно ехать?
— Да нет же, дорогая, я этого не помню. Возможно я…
Шкет завелся еще сильней:
— Вы говорили, что мне можно туда же, куда и Дикки. Вы мне обещали, вы мне обещали, вы мне обещали…
Приходится иногда отдавать шкету должное: он таки заставил их нудно и без толку выяснять, кто ему что обещал. Короче говоря, минут через двадцать мы все вчетвером вместе с мистером Лэтемом были уже на ракетодроме и садились в резерфордский «шаттл».
Дорога отнимает всего-то минут двадцать, ничего толком и не увидишь, разве краешек Земли, когда «шаттл» еще неподалеку от Луна-Сити, а потом и этого не видать, пока на обратной стороне Луны не покажутся атомные заводы. В «шаттле» было человек десять туристов, и почти все они начали страдать космической болезнью, как только мы вышли в свободный полет. И мама тоже. Некоторые никогда так и не могут привыкнуть к «шаттлам».
Но стоило нам прилуниться и оказаться внутри, «под землей», как маме сразу же полегчало. В Резерфорде все не так, как в Луна-Сити: там нет туннеля, который подходит к самому кораблю. Вместо этого на поверхность посылают специальную герметично закрытую машину, которая стыкуется прямо со шлюзом ракеты, потом в этой машине проезжаешь около мили назад, ко входу в подземелье. Мне это понравилось, и шкету тоже. Папе нужно было ехать по делу с мистером Лэтемом, а маму, шкета и меня он решил оставить с группой туристов, которая отправлялась осматривать лаборатории.
Там было довольно интересно, но ничего такого, чтобы поднимать из-за этого шум. Я убедился, что все атомные заводы на один лад. Резерфорд вполне мог бы сойти за какой-нибудь крупный завод в окрестностях Чикаго. То есть я хочу сказать, что все хоть сколько-нибудь стоящее бывает прикрыто футлярами и щитками и не подлежит осмотру. Разрешают смотреть только на всякие циферблаты и доски с приборами, да на персонал, который за ними наблюдает. Устройство дистанционного управления такое же, как на заводе в Окридже. Гид кое-что рассказывает об идущих экспериментах, да несколько роликов после показывают — вот и все.