Т. 12 Фрайди
Шрифт:
— Нет, это не по мне.
— Джейк, ты же понимаешь: наемный партнер — это просто такой дешевый протез тебя на то время, пока ты дуешься и не хочешь танцевать со мной. Вздремнем перед поездкой? Помочь тебе расслабиться? Что ты хочешь: медитацию или гимнастику на простыне?
— Женщина, я еще не сказал, что мы куда-то идем. И потом — нет особых причин для торжества. Пока Верховный суд…
— Неправда! Теперь я мисс Смит по закону, пока не доказано обратное. Мои внучки проиграли во всех забегах. А если мы будем оттягивать празднование, пока Верховный суд раскачается и что-то решит… хо! да нас к тому времени может уже и не быть в живых!
— Чушь. Я скоро лечу в Вашингтон и постараюсь протолкнуть наше дело как можно раньше.
— Джейк, ты протолкнешь, я знаю. Но, допустим, твой самолет разобьется…
— Это было бы неплохо. Примерно такой смерти я для себя и хочу. Без долгого умирания.
— Сэр, надо ли тыкать меня носом в мои давние ошибки? Я все-таки не совсем котенок. Так вот, я хочу закончить мысль, сэр, а вы мне не позволяете. Перебиваете даму. Джейк, помнишь, как-то давно ты сказал, что тебе, по статистике, осталось еще лет десять-двенадцать, а у меня еще по крайней мере полвека? Но это не так, Джейк. На самом деле у меня впереди — нуль.
— Юнис, какого дьявола ты городишь чушь?
— Это не чушь, милый. Это правда. Правда, о которой мы все старательно не вспоминаем. Я — первый человек, у которого произведена пересадка мозга… или пересадка тела — безразлично. По этим операциям нет никакой статистики. Никто не может знать, сколько я проживу. Поэтому я считаю каждый прожитый мною день последним. Джейк, я не паникую, не думай. Я счастлива. Я помню, в детстве мама учила меня молиться. Вот такая была молитва:
Спать я ложусь, закрываю глаза — боженька мой, береги ты меня! Если же вдруг умру я во сне — боженька мой, возьми душу к себе!Джейк, я девяносто лет не вспоминала ее… а теперь каждый раз читаю перед сном. И каждый новый день — подарок для меня…
Близняшка, ты маленькая лживая сука. Ты читаешь только «деньги пахнут», и все.
Это одно и то же, кошка. Молитва значит все, что ты хочешь выразить.
— Джоан, я помню, ты не была религиозна. Что-то изменилось?
— Естественно. Я же умирала, ты не помнишь? Нет, я по-прежнему считаю себя агностиком, потому что не собираюсь копаться в религиозных вопросах… но я теперь «счастливый агностик»: я поняла, что мир преисполнен мудрости и красоты, что мое существование имеет смысл, пусть он мне и недоступен… Вот и все. А теперь можешь расслабиться и идти куда угодно, и навсегда забыть о том, что я просила свозить меня в ночной клуб.
Это грязный прием, сестренка.
Зато очень эффективный.
— Юнис, если ты действительно так хочешь…
— Нет-нет, дорогой, я же вижу, у тебя не лежит сердце к такого рода развлечениям. Спокойно лети в Вашингтон, а я как-нибудь одна, при охране, разумеется… Алек сказал, что они с Маком могут легко выбраться на свободу, Винни возьмем четвертой…
— Так. Где мой винчестер? Юнис, ты что, думаешь, я отдам тебя этим волкам без боя?
— Это так называемая ревность? Ой, как интересно!
— Нет, этому мазохистскому пороку я не подвержен. Бог спас меня. Просто, юная леди, если вы желаете осмотреть внутренности этого муравейника, обращаться надо к экспертам — то есть ко мне. Так что, радость моя, одевайся — а я пойду смахну пыль со смокингов.
— Платье без верха?
А, киска? Уломала бы ты его так лихо?
Снимаю шляпу, сестренка.
— «Не слишком ли шикарно для низкой публики?» Впрочем, полагаюсь на твой вкус.
— Постараюсь быть достойной вас, ваша милость. Ну, что — будешь спать?
— Да. Вели подать ужин мне в комнату. Час «Ч» — двадцать два ноль-ноль. Отставших не берем.
— Уснешь сам? Или я помогу? Или Винни? Или мы обе?
— Нет, справлюсь сам. Хотя, конечно, с помощью двух прелестных кошечек засыпать приятнее. Но лучше отдохни сама. Веселиться нам придется до утра.
— Есть, сэр!
— А теперь, с вашего позволения… — Сэлэмэн поцеловал ей руку. — Адье!
— Вернитесь и поцелуйте меня правильно!
— В другой раз, дорогая. Я не сторонник поощрения женских капризов.
И вышел.
И кто выиграл этот раунд?
Он думает, что он. Не будем открывать ему глаза, правда, Юнис?
Ты схватываешь все просто на лету!
Джоан вернулась в свои апартаменты и набрала номер.
— Кабинет доктора Гарсиа слушает.
— Говорит секретарь миссис Мак-Интайр, — Джоан слегка изменила голос… — Не мог бы доктор уделить несколько минут миссис Мак-Интайр?
— Сейчас узнаю. Подождите, пожалуйста.
Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум. Омм мани пхадме хум.
— Доктор Гарсиа слушает.
— Здесь секретарь миссис Мак-Интайр. Нас не подслушивают?
— Нет, Юнис. Говорите спокойно.
— Есть новости.
— Да. «Греки вошли в Афины».
— Это точно?
— Вне всякого сомнения. Но не беспокойтесь, все анализы я делал лично, так что утечки информации быть не может. Я приглашу доктора Кистра, он абсолютно надежен. Мы обойдемся даже без медсестер…
— О нет, Роберто! Ты не понял, дорогой, — я рада, я счастлива, я хочу родить этого ребенка, — даже если это будет единственное, что я успею сделать в жизни. Ты не представляешь, какую радостную весть ты мне сообщил!
Вот теперь действительно есть что отметить!
Хочу чего-нибудь острого — и еще мороженого!
— Значит, я просто не понял… ты так нервничала, когда сдавала анализы…
— Конечно! Я безумно волновалась, что не забеременела.