Та, которой не должно быть…
Шрифт:
– Ну да, – нехотя признался Эдгар, – случился инцидент… дурацкий… Осадок оставил пренеприятный. Я переходил дорогу по «зебре», не было ни одной машины… вдруг взревел мотор, смотрю – несется прямо на меня темная масса. Потом фары ударили по глазам, я зажмурился, слышу – визг тормозов. Машина остановилась в нескольких сантиметрах от меня. Мое состояние представляешь? А в салоне хохотали. Сижу и думаю весь вечер: что их рассмешило?
– А дальше? – проявила живой интерес Лариса к рассказу, который по скупости мало чем отличался от сводки МВД по
– Автомобиль объехал меня и укатил!
– Это они. Вот сволочи!
Лариса присела на стул, очутившись напротив Эдгара, в сердцах швырнула полотенце на стол. Что ни говори, а благородный гнев хорошеньким женщинам к лицу: ух, как запылали ее щеки, взгляд потемнел, брови соединились в сплошную линию, а они у нее и так прямые.
– Кто – они? – заинтересовался Эдгар.
Вместо ответа она позвала Руслана, указав на Эдгара, сказала:
– Вот тебе еще один свидетель.
Пришлось повторить рассказ. Про себя Эдгар недоумевал: чего они переполошились? В конце концов, рассердился:
– Странно, вы придаете значение дурацкой выходке.
– Это не выходка, а сознательное преступление, – гневно сказала Лариса. – Отморозки разъезжают ночами по городу, находят пустующую проезжую часть и караулят пешеходов. У них игра: на большой скорости затормозить впритык перед «зеброй», не сбив пешехода. Не всегда это им удается, как ты догадываешься, в результате у нас три трупа. Двое сбиты насмерть, а третий – мужчина – умер, от сердечного приступа когда подонки остановились, не задев его. Свидетели есть, но только одна женщина подписала показания. А слухов море! Из них мы вычленили, что наезды – развлечение.
– Кто – вы? – полюбопытствовал Эдгар.
– Я следователь…
– Сначала скажи, – взял внимание на себя Руслан, – ты запомнил марку машины, цвет, номер, приметы?
Опустив уголки губ вниз, Эдгар вспоминал с минуту, потом отрицательно покачал головой, а на словах добавил:
– Слишком быстро они уехали…
– Жаль, – сказал Руслан. – Ребятки катаются на иномарке, а на какой – свидетели не помнят. Ни цвета, ни номера, ни марки. Вон и Александр месяц назад погнался за ними…
– Как дурак, – вставил тот из своего угла. Сашка снова сидел в кресле и листал глянцевый журнал.
– И на тебя наехали? – чему-то обрадовался Эдгар.
Наверное, встретить товарища по несчастью, который на своей шкуре испытал ужас перед смертью, это все равно, что найти родственную душу среди чужаков. Сашка неохотно, ни на кого не глядя (это его манера общаться), рассказал свой случай из той же серии:
– Не на меня. Ночью я шел за женщиной, которой повезло остаться в живых на моих глазах, думаю, и ее здоровью нанесен непоправимый удар. Скажу вам, машина любого цвета, но не белого и не черного.
А Лариса забурлила, видимо, она из тех женщин, у которых работа на первом месте, на втором тоже, а на третьем – обязательно:
– Уму непостижимо – шайка подонков-лихачей неуловима!
– Неуловимы, потому что вы плохо работаете, – вставил шпильку зануда Алексашка.
– Друзья! – вмешался Виталий. – Давайте и я расскажу, как препарирую трупы, а? Чего вы завелись? Отморозки были, есть и будут, все равно их поймают, это вопрос времени. Я не хочу им посвящать и минуты в моем доме… И тут вечер повернулся в совершенно неожиданное русло, Жанна встала:
– Вова, я хочу домой!
Жесткое было требование, с вызовом. Оно диссонансом врезалось в атмосферу искусственного дружелюбия и озабоченности за судьбы горожан. От Жанны в воздухе распространилась тревожная волна, подчеркнутая всеобщим молчанием, характерным для людей, застигнутых врасплох. Так или иначе, но все одновременно почувствовали: сейчас что-то будет, после чего изменится жизнь каждого, кто находится в комнате.
А Жанна демонстративно вышла в прихожую, Бородин последовал за ней, но не успел дойти до двери, она вернулась, натягивая жакет. И разразилась монологом, который никто не посмел прервать:
– Чего застыли, как дерьмо на льду? Я всего лишь сказала, что хочу домой. Испугались? Чего? Ммм… вам не в кайф мое присутствие? Так радуйтесь, что ухожу. А впрочем… это хорошо, что мы наконец-то собрались вместе. Давно хотела от всего сердца поблагодарить вас, но не по отдельности же. Желательно всех и сразу. Итак, спасибо за ту поддержку, которую вы не оказали мне в тяжелую минуту. Спасибо, что оставили меня в одиночестве с четырьмя гробами!..
Народ буквально окаменел и вряд ли дышал. Никто не смотрел в глаза Жанне. Только Лариса послала Виталию полный упрека взгляд, но он не увидел, он разглядывал пол…
6
За окном промелькнула белая тень с выступающей грудью. Хотя больше ничего не удалось разглядеть, Алла перевела взгляд на вход. Через несколько секунд появилась Любаша с набитыми сумками, к сожалению, она несовершенно устроена – не имеет третьей руки, иначе тащила б три сумки. Любаша заметила ее, добежала (она не ходит, а бегает), устроив сумки, плюхнулась на стул и, обмахиваясь салфеткой, затарахтела без пауз:
– Ну и подлая погода: я вся в белом, а тут заморосило, представляешь? Извини за опоздание, по пути решила прикупить продуктов. Ты же не откажешься доставить меня на домашние галеры? Уф… жарко… устала… сердце заходится…
Если Любочка – вихрь и суета, Алла, наоборот, величественна, как царица, хотя царица в тайне мечтала о пенсии, домике в деревне и курах с петухом.
– Похудей, и сердце придет в норму, – посоветовала Алла скучным тоном. Но она же обижена: столько времени прождать подругу, которая не примчалась на сигнал SOS, а бегала по магазинам, чтобы потом Алла отвезла ее сумки домой, как извозчик.
– Лучше быть толстой, красивой и здоровой, чем худой, страшной и больной. – Любочка рассмеялась собственной шутке. Но Алла сидела с постной миной, будто ее уволили со всех мест работы. – Что стряслось? Почему такая срочность?