Та, которую я люблю
Шрифт:
Когда музыка закончилась, они снова пошли в сторону её стола и с третьей попытки дошли.
– А не хотите ли прогуляться, молодые люди? – спросила Маргарита Романовна.
Вик вопросительно взглянул на Веронику. Тем временем в зале совсем приглушили свет, музыка сменилась на ритм без мелодии, задёргался стробоскоп. От главного стола в сторону выхода шли отец и Полинька, следом за ними под белы ручки двое отцовских охранников вели наклюкавшегося Недолюбова.
– Ох, недогрызок, даже пить и то не умеет, - вздохнула бескомпромиссная Маргарита
Вик секунду подумал, поцеловал ладонь Веронике (темно же, кто там будет приглядываться) и подошёл к отцу. Отец с Полинькой ожидаемо собрались домой, а Недолюбова увезёт охрана.
Тем временем у нужного столика развернулась подготовка – собрали коньяк, бокалы, две бутылки минералки, фрукты и порезанный тортик. Паша нашёл где-то коробку, в неё всё сгрузили.
– И куда дальше? – спросила Маргарита Романовна.
– Тут есть такое место, оно защищено табличкой «Приват», - сообщил Майк. – Там можно посидеть, пожечь костёр и вообще расслабиться.
– А ты откуда знаешь? – удивился Вик.
- Доводилось бывать, - подмигнул брат.
– Только я отказываюсь жечь костёр в торжественных ботинках, - заявил Вик. – В них неудобно.
– Пойдёмте, переоденемся, - пожал плечами Майк.
– Ага, тогда дамы сменят свои прекрасные платья, а я хочу смотреть на них красивых, - Вик был не согласен, Вероника такая классная в этом платье-колокольчике!
– Знаете, я вообще уже спать, - сообщила Наталья Викторовна. – А вам – хорошей погоды, доброй охоты и что там ещё у кого.
– Нет, спать в такую чудесную тёплую ночь непростительно, - сказала Вероника. – Но я, пожалуй, сменила бы обувь.
– Ну тогда пойдёмте наверх, - скомандовала Маргарита Романовна.
– Встречаемся минут через пятнадцать, от входа направо и за угол, - сказал Майк.
30. Вероника
Не проси меня петь о любви в эту ночь у костра
Тэм Гринхилл
У неё не было третьей пары обуви, только туфли на каблуках и кроссовки. Забить и переобуться в кроссовки? Рисковать попасть каблуком в темноте не туда и сломать его нахрен?
Решение подсказала Маргарита: она как раз надела кроссовки, а балетки предложила Веронике. Размер ноги у них был плюс-минус одинаковый, выяснили как-то. Палантина или шарфа с собой не было, поэтому Вероника взяла флиску. В её карман отлично помещался телефон. Можно было идти.
Они вышли на крыльцо и обнаружили там стайку конторских тёток. Марина, Алёна, секретарша Померанцева Милана, ещё кто-то.
– Ой, Вероника Андреевна, а круто же вы с шефом танцевали, - пропела Милана. – Вы специально учились, да?
– В школе бальными танцами занималась, - ответила Вероника.
Так-то это не секрет, подумаешь – бальные танцы. Было круто, да, а потом закончилось, когда мама выставила ультиматум – или она, Вероника, бросает ходить в студию, или она маме больше не дочь. Потому что танцы заканчивались в девять вечера, и нужно было проехать целых три остановки на автобусе или троллейбусе с политеха до Академа, а мама, видите ли, переживала. На первом курсе Веронике было проще бросить, чем защищаться. А когда на третьем она прибилась к походной компании, то уже были какие-то силы, чтобы отстаивать своё. Помнится, она один раз пригрозила, что уйдёт жить к подружке Ленке и будет мыть полы, чтобы себя как-то содержать, после чего давление не прекратилось, конечно, нет, но поутихло.
– И главное, шеф тоже где-то учился, - со значением произнесла Маргарита Романовна.
– Да ладно, если у него такая мать – уж наверное, их учили всему, что только возможно, ещё и на пианино, поди, играет, - сообщила появившаяся из темноты девушка с зелеными волосами.
– Лерка, а про тебя что за слухи ходят, что ты у нас больше не работаешь? – вклинилась Марина. – Неужели за дресс-код пропёрли? И когда будут документы на увольнение? – кадровичка смотрела хищно и зло.
Как же, с этой Леркой Ледяной танцевал, а ней, распрекрасной – нет.
– Не на увольнение, а на перевод, - спокойно сообщила Валерия.
– Куда это? – не поверила Марина. – В уборщицы что ли?
– К Валентину Фёдоровичу в международный отдел. Ему понравилось, как я его китайскому партнёру на переговорах переводила. И как его водила по городу.
– И как оно – в постели с китайским партнёром? – ехидно спросила Марина.
– А про это нужно было у его жены спросить, они как раз вместе были, - пожала плечами Валерия с великолепным спокойствием.
Марина плюнула и ушла внутрь, оттуда призывно играла какая-то народная музычка в современной обработке. Её свита потянулась за ней.
– Пошли, дева, с нами, - сказала Маргарита Романовна Валерии. – Только кури в другую сторону, я за здоровый образ жизни.
– А куда? – удивилась Валерия.
– Да тут достойные джентльмены позвали у костра посидеть.
– Ой, спасибо, у костра - это я с радостью!
Они втроём зашли за угол, а там уже стояли Паша и Михаил Ледяной с той самой коробкой. Из неё торчали шампуры.
– Мы собрались что-то жарить? – удивилась Вероника.
– Да, добыли на кухне колбасок, - улыбнулся Михаил. – Понятно, что все сытые, это так, побаловаться. Где там Вик копается, интересно?
Он переоделся – джинсы, кроссовки, у белой рубашки расстёгнуты и засучены до локтя рукава. Стройный, ловкий, красивый. Паша как был при параде, так и остался – конечно, он же на квесте в болоте искупался!
Наконец появился Вик – точно как был днём, мужик-лесовик.
– Веди, - кивнул Михаилу.
Тот пошёл вперёд, за ним – Вик с коробкой, Паша с каким-то пакетом и женская часть компании. Дорожка привела к металлическому заборчику, на калитке и вправду было написано «Приват». Михаил достал ключ и отпер эту калитку. Пропустил всех и запер за ними снова.