Таёжная речка Акшинка
Шрифт:
От Василия Васильевича я знал, что тетерева, опустившись в траву, убегают незамеченными довольно далеко от охотников. Искать их в таком случае бесполезно. Зато передо мной на берёзе сидела тетёрка, которая почему-то не захотела прятаться. И я стал осторожно подбираться к дереву.
Я крался бесшумно, держа палец на спусковом крючке, и вдруг увяз по колено в болотце. Нужно было бы снять сапоги. Но, пока я буду разуваться, тетёрка улетит.
Как следует прицелившись, я выстрелил. Дробью сорвало листву с берёзы правее сидящей на ветке птицы. Эх, промазал! Конечно, испугавшись выстрела, тетёрка сейчас улетит… Но, к моему великому удивлению, она по-прежнему как ни в чём не бывало сидела на ветке. Только наклонила голову, словно удивляясь, отчего это с берёзы посыпались листья.
Я прицелился ещё тщательнее и выстрелил снова. На этот раз листья посыпались ниже сидящей птицы. И снова она с удивлением наклонила голову, посмотрев вниз, на голые ветки.
Да что же это? Уж не привязана ли там эта тетеря? Или она глухая? Выстрелов не слышит?
Я перезарядил ружьё и опять выстрелил. Дробь прошла выше тетеревиной головы. Птицу осыпало листьями. А она только встряхнулась и изумлённо покрутила клювом.
Лишь после четвёртого выстрела, видно сообразив, что надо убираться подобру-поздорову, тетёрка взмахнула крыльями и, пока я перезаряжал двустволку, плавно опустилась в траву.
Мы возвращались домой. Впереди шёл Доржи, за ним — Василий Васильевич. К их поясам было привешано штук по шесть тетеревов. Я плёлся сзади, досадовал на себя и удивлялся, почему моя тетёрка так долго не улетала с ветки. Может быть, эта тетеря и правда была глухая. Нет, по всему было заметно, что она слышала грохот выстрелов. Наверно, не глухая, а просто глупая была эта птица. Окажись на моём месте другой, более меткий стрелок, вариться бы ей в кастрюле на нашем костре.
Любитель музыки
Не знаю, сколько в тайге медведей, зайцев, косуль, барсуков, лисиц и прочего зверья, а вот бурундуков действительно великое множество. Бурундук — это маленькая серовато-жёлтая белочка с пятью чёрными полосками вдоль спины. И хвостик у неё на конце чёрный, распушённый, будто кисточка.
Очень много бурундуков жило вокруг нашей полянки. Отойдёшь от палатки за хворостом или за водой, а бурундуки так и выскакивают из-под ног. Промелькнёт зверёк в траве, вскарабкается на дерево и давай верещать — сердится, что его потревожили. Живут бурундуки в земле, в норках. Но спасаться от опасности спешат на деревья. По стволам и веткам они хорошо лазают — коготки у них цепкие.
Как-то раз взял я удочки и пошёл на речку рыбу ловить. Только свернул за кустик, из-под моих ног выкатился жёлтый полосатый комочек, заверещал пронзительно — и на дерево. Я даже вздрогнул от неожиданности.
Высоко бурундук взбираться не стал. Вцепился в кору острыми коготками, прижался к стволу и ждёт, что будет дальше. Наверно, он думал, я мимо пройду. А я нарочно остановился да ещё посвистел, чтобы его попугать.
Но бурундук совсем не испугался свиста. Он пошевелил короткими блестящими усами и прислушался. Я ещё посвистел. Бурундук — ни с места: слушает.
Тут уж я засвистал на все лады. Одну песню просвистал, другую начал. А сам подхожу всё ближе к дереву. Сидит бурундучок и не собирается удирать. Даже как будто не замечает меня, до того заслушался.
Совсем близко я к нему подошёл. Рукой дотянуться можно. А сам всё насвистываю:
Что стоишь, качаясь,
Стройная рябина,
Головой склоняясь
До самого тына!..
Такая уж грустная песня мне на память пришла.
И бурундук пригорюнился. Нахохлился. Наверно, и у него, бурундука, тоже в жизни не всё бывает ладно да гладко…
Жалко мне его стало. Кто знает, какое у него горе? Может быть, хитрый лесной жулик утащил все запасы, которые бурундук на зиму готовил; может, дети у него какие-нибудь непослушные родились?.. Протянул я руку и погладил зверька по тёплой полосатой спинке.
Бурундука будто электрическим током ударило. Запищал он и кубарем скатился в траву.
Возвратился я часа через два к нашей палатке. Двух ленков на обед принёс. Василий Васильевич уже костёр раздувает, кастрюлю над огнём прилаживает. Рассказал я ему, как бурундучок моего свиста заслушался. Думал, что удивлю его. Но он не удивился и кивнул головой.
— Верно, — говорит. — Бурундуки — большие любители музыки. Их так и ловят в тайге. Ходит охотник с длинной палкой. На конце у палки петля. Как увидит бурундука, так и давай свистеть. И до того зверёк заслушается, что подходи к нему хоть вплотную и накидывай петлю на голову.
Вот ведь как бывает. Кое-кого, оказывается, любовь к музыке до добра не доводит.
Сокровища Али-Бабы
Когда августовское солнце в Забайкалье пересекает невидимую границу полдня, над тайгой, над сопками и полянами разливается томительный зной. Так и тянет прилечь где-нибудь в тени под деревьями и задремать или просто прикрыть глаза, уставшие от ослепительных лучей солнца. В такую жару вся тайга замирает в дремоте. И кажется, что не берёзы и осины, не лиственницы с пушистыми лапами, а сама тишина, мягкая, как лиственничная хвоя, обступила палатку со всех сторон.
Вот в этой-то полдневной тишине услышали мы однажды песню. Звенели в таёжной чаще задорные голоса. Откликалось в сопках громкозвучное лесное эхо. И до того неожиданным было услышать в тиши песню, что мы с Василием Васильевичем встрепенулись и прислушались.
Песня звучала совсем близко. Казалось, тут же рядом, за стеною деревьев. И мы, только переглянувшись, встали и пошли на голоса.
Песня звучала всё ближе, а вскоре к ней прибавились и новые звуки — странное равномерное звяканье.
Я раздвинул ветки боярышника, и мы увидели каких-то людей, которые сидели вокруг костра. Они пели и постукивали ложками по днищам алюминиевых мисок, словно аккомпанировали себе на невиданных музыкальных инструментах. Девушка в голубой шёлковой косынке помешивала большим черпаком в котелке, привешенном над огнём.
Заметив нас, незнакомцы перестали петь и стучать ложками. И один из них, весело взмахнув пустой миской, закричал:
— Вот и гости! Таёжные жители! Охотники-индейцы!.. Садитесь с нами кашу есть! — И, звонко ударив ложкой по миске, крикнул: — Гонг на обед!.. Валя, скоро?