Тафгай 7
Шрифт:
— Хорошо! — Психанул я и, ткнув рукой в Фокса, выпали. — Вот как мой кот скажет, так и будет.
— Не выдумывай, — заулыбалась моя подруга, — он у тебя не разговаривает. Если только мяукает и урчит, когда я его кормлю.
— Ладно, — пошёл я на примирение. — Если кот не разговаривает, значит, молчит, а молчание знак согласия. Только завтра я на твоё утреннее шоу с Микитой приеду. Он у нас любит поболтать.
— Давно бы так, — обрадовалась Лиза и, разбежавшись, запрыгнула мне на руки и впилась в мои губы своими мягонькими губами.
«Вот
Утреннее шоу на 44-ом телеканале было копией вечернего, где мы в феврале этого года с Иваном Болдыревым знатно порезвились. Только на вечернем шоу задник, то есть картинка на заднем плане отображала сияющий огнями Чикаго в вечерних сумерках, а на утреннем шоу — небоскрёбы Чикаго были запечатлены в лучах восходящего солнца. Даже телеведущий остался прежний — Ник Тэйлор, мужчина с бровями как у Брежнева и с накладным париком, скрывающим небольшую, но некрасивую плешь. Правда, сегодня Ник нацепил на голову оранжевую шляпу похожую на котелок. Мы же со Стэном Микитой оделись в наши клубные пиджаки.
— Итак, сегодня 24-ое апреля на часах ровно девять ноль ноль. — Наигранно посмотрел на свои наручные часы телеведущий Ник Тэйлор. — И в нашей студии особенные гости: капитан «Чёрных ястребов» Стэн Микита и помощник капитана Иван Тафгаев! Встречайте гостей!
Музыканты грянули какую-то задорную джазовую композицию, и мы с Микитой из-за кулис выбежали, размахивая руками, словно ястребы, которые разучились летать. Режиссёр прямого эфира, моя подруга Лиза, мгновенно включила консервированный смех.
— Ти-ти-ти-ти-ти! — Разом издали мы звук, который по нашему мнению был характерен для ястребов, после чего дружно плюхнулись на гостевой диван.
— Что это было Стэн? — Спросил, округлив глаза, сидящий за своим столиком Ник Тэйлор.
— Это ястребы вышли на тропу войны, поэтому нью-йоркским «рейнджерам» сегодня вечером не поздоровится, — громко засмеявшись, ответил Микита.
— Будете их обстреливать с высоты птичьего полёта этим самым, — пошутил Ник.
— Будем обстреливать их ворота шайбой с самых выгодных позиций на площадке, — вступил в беседу и я.
— Отличный план! — Криво усмехнулся телеведущий. — Надеюсь, к сегодняшней игре некоторые парни из вашей команды поправят свой прицел, чтобы шайба летела точно в рамку, а не на зрительские трибуны?
«Вот, сука», — выругался я про себя, натянув улыбку на своё лицо и ответил:
— Обязательно поправим! Я даже могу показать секретную тренировку для улучшения точности броска, которую придумал легендарный советский тренер Анатолий Тарасов.
— Очень интересно! — Обрадовался ведущий Ник Тэйлор.
— Охо? — Присвистнул Стэн Микита. — Даже я про такую тренировку ничего не слышал. Что ж ты раньше-то молчал, Таф?
— Да вот увидел замечательный
— Наверное, вам лучше за помощью обратиться к Стэну, — телеведущий покосился на Микиту. — Я не большой специалист в хоккее.
«Ага, как советовать поправить прицел — он знаток, а как выйти на центр студии, так сразу же не специалист», — усмехнулся я про себя и сказал:
— Для чистоты эксперимента нужен именно любитель. Кстати, давайте спросим зрителей, хотят ли они увидеть, как их любимый телеведущий выполняет специальную хоккейную тренировку?
— Еееее! — Тут же заорали зрители, звук которых в студии включила моя подруга Лиза.
И Ник Тэйлор тяжело вздохнув, оторвал свою жирную задницу от стула и вышел ко мне на центр студии, где пролепетал, что готов.
— Это любимое тренировочное упражнение великого хоккейного выдумщика Анатолия Владимировича Тарасова, оно называется «вертолётик». — Бросил я короткое пояснение в центральную телекамеру и за доли секунды, присев, схватил ведущего утреннего шоу, наклони его на себя и поднял на своих могучих плечах. После чего стал вращаться вокруг своей оси. Оранжевая шляпка системы цилиндр мигом слетела с головы, заоравшего не своим голосом Ника Тэйлора. Поэтому через пять секунд я его вернул на место.
— Фак! — Громко выкрикнул Ник, нащупывая на голове вновь открывшуюся плешь.
Затем пошатнулся, ведь перед глазами всё вертелось и крутилось, и, попытавшись нащупать свой стол, грохнулся на хорошо откормленную пятую точку.
— А в чём суть упражнения? — Не понял Стэн Микита.
— Я, честно говоря, и сам до конца не знаю, — пожал я богатырским плечами. — Но игроки московского ЦСКА говорят, что после «вертолётика» все шайбы летят точно в цель. Иначе «вертолётик» нужно повторять до полной потери пульса.
— Рекламная пауза! — Вдруг придя в себя, с пола заорал телеведущий Ник Тэйлор.
«Теперь меня точно больше на телик не позовут», — ухмыльнулся я и увидел, как за режиссёрским пультом моя подруга усиленно сохраняет серьёзное и возмущённое лицо, чтобы не расхохотаться.
Вечером того же дня, когда чаша «Чикаго стэдиум» кипела словно жерло растревоженного вулкана, я уже во время предматчевой раскатки решил мысленно представить, что вернулся в далёкое сказочное детство. Как будто сейчас не важнейший пятый матч серии с «Нью-Йорк Рейнджерс», победа в котором нам открывала путь в финал, а сейчас передо мной обычный советский дворик, где мы бьёмся с парнями с соседней улицы. И в воротах ньюйоркцев не Эд Джакомин с маской как в фильме ужасов «Пятница 13-ое», а парень из параллельного класса, которому я на перемене подбил глаз. А в защите не Бред Парк и Род Сейлинг, а два неуклюжих хулигана, не умеющие нормально ни драться, ни играть в хоккей.