Таинственная незнакомка
Шрифт:
– А безответная любовь – это тоже счастье, - убежденно заявила дама. – Ну, придется пострадать, а как ты хотела? Любовь сплошь и рядом связана не только с радостью, но со страданиями. Такова жизнь.
– Клара Давыдовна, но я не хочу страдать, я любить его хочу, - ответила Гуля.
– Гуленька, - поинтересовалась женщина, - а ты готова доказать Волгину свою бескорыстную любовь?
– Как это?
– А так, - с доброй усмешкой продолжила та, - разойтись с состоятельным мужем, пойти работать и ждать, когда он
– Нет, конечно, - искренне ответила Гуля. – Никита никогда не уйдет из семьи, я это уже поняла. А я все потеряю и с ним не буду. На такие жертвы я не готова.
– Тогда о какой любви ты говоришь? – спросила Клара Давыдовна. – И правильно он тебе не верит. Никита мужчина умный и прекрасно понял твою, извини, эгоистичную натуру. Может, у Волгина чувства к своей жене и поостыли, но в ней он абсолютно уверен. Знает, что имеет за спиной надежный тыл.
– Я поняла, - грустно сказала Гульнара, - вы меня осуждаете.
– Ничуть, - усмехнулась та. – Вот, поверь мне, ни капельки. Никто не имеет права никого судить. Ты такая, какая есть. И к Никите у тебя не любовь, а просто влюбленность. Гуленька, милая, неужели ты всерьез думаешь, что если бы вы стали жить вместе, он бы всю жизнь только восхищался тобой и дарил страстные, безумные ночи? Уверяю тебя, нет. Человек ко всему привыкает. Очень скоро твой ненаглядный Никитушка стал бы предъявлять тебе определенные требования, как к жене. Ни домработницы, ни гувернантки, ни повара у вас никогда не будет. Может, он любит вкусно поесть, любит чистоту и порядок в доме, любит, чтобы за ним ухаживали. А ты ведь ничего этого не умеешь делать и действительно совсем его не знаешь. Мало ли какие у него слабости и прихоти. Волгину 35 лет и у него свои, давно сложившиеся понятия о семейной жизни.
– Вот, истину вы говорите, Клара Давыдовна, - вмешалась Людмила. – Наша Гуля в самом деле совсем не представляет, что такое обыкновенная семейная жизнь, сколько повседневных забот сваливается на плечи женщины после замужества. И большая часть вины за ее неведение лежит, как мне кажется, на Шидловском. Он женился на восемнадцатилетней девчонке, создал ей тепличные условия, избаловал ее, а теперь еще и претензии предъявляет. Пресытился своей куколкой, и ведет себя по-хамски, а у Гульки ни на что и прав нет. Сам в открытую гуляет, а ей нельзя, иначе выгонит ни с чем.
– Все, хватит мне косточки перемывать! – раздраженно воскликнула Гуля, вставая.
– Сами вы все святые, только я одна дрянь.
– Гуленька, ну-ка сядь и успокойся, - ласково сказала Клара Давыдовна, беря ее за руку. – Никто тебя дрянью не считает. Мы все тебя любим и желаем добра. Просто у каждой женщины свое предназначение. Ты с рождения была окружена любовью и обожанием, привыкла к этому. Кончилось обожание к тебе мужа, тебе обидно, вот ты и придумала любовь к Никите.
– Я ничего не придумала, - грустно и тихо ответила молодая красавица, вновь присаживаясь на стул. – Сама от себя такого не ожидала, а сейчас ни о чем думать не могу, кроме него.
– Вот и живи своей любовью, вспоминай самые приятные
– Клара Давыдовна, - с лукавой улыбкой произнесла Людмила, - да вас еще саму замуж можно отдавать. Для своих лет вы просто великолепно выглядите. Даже седина вас не старит. Честно говоря, я вначале думала, что вы волосы какой-то оригинальной краской красите.
– Ой, Людочка, - усмехнулась та, - об этом мне уж поздно думать. У меня давно уже свой, устоявшийся уклад жизни. И ничего в нем менять я не хочу. Да и за кого мне замуж-то выходить?
– Ну почему? – удивленно спросила та. – Есть же у вас какой-то довольно еще молодой поклонник. Я его не раз видела.
– Верно, - согласилась женщина. – Есть у меня ухажер. Но меня вполне устраивают наши отношения. А связывать себя какими-либо обязательствами по отношению к Шуре мне не хочется.
– Может и так, - возразила Люда, - но скучно же одной, наверное.
– Скучно, говоришь, - пожала плечами Клара Давыдовна. – А вот я вам историю расскажу, как одна моя довольно близкая приятельница, года на три меня помоложе, решила устроить свою жизнь.
Тамара не сама себе жениха нашла, а «просватали» ее за вдовца, лет шестидесяти. Я была на их скромненькой свадьбе. Видела его. Мужчина, надо сказать, внешне очень приятный, полковник в отставке. Без вредных привычек. Не пьет, не курит. И квартира отличная, и дача прекрасная есть, и машина. Я за подругу тогда очень порадовалась.
Поженились они летом, а через несколько месяцев, осенью я с Томой случайно встретилась возле магазина. Надо сказать, что приятельница моя всегда была женщиной веселой, энергичной, жизнерадостной и неунывающей. А тут посмотрела я на нее и не узнала. Поникший взгляд, выглядит уставшей и даже постаревшей. Я, конечно, поинтересовалась, что случилось? И вот, что она мне поведала.
Рассказала, как на старости лет из независимой женщины превратилась в обыкновенную служанку. Говорит, что ее суперположительный муж до сих пор не может забыть свою первую жену. Во всех комнатах висят ее портреты. А Тома, по его словам, все делает не так. И готовит не так, и по дому хозяйничает не так. Даже постель застилает не так, как его Леночка. Чуть ли не каждый день он рассматривает семейные альбомы, и имя умершей жены не сходит у него с уст.
На даче, ссылаясь на нездоровье, пальцем не пошевелит. Тамара и землю вскапывает, и садит, и поливает, и пропалывает все сама. Даже три его взрослых сына и их жены на даче ей не помогают. В то же время многочисленные внуки, приезжая к деду, сметают на грядках все, как саранча. А вот ее внуков он не признает, и очень не доволен, когда они приходят к ней в гости.
– Вот, попала женщина, - сокрушенно сказала Наталья. – Ну, а как мужик-то он еще хоть что-нибудь может? – поинтересовалась она. – Ничего ваша подруга об этом не говорила?