Таинственная сила
Шрифт:
— Слушайте! — резко бросил профессор. Он зачитал строки с первой полосы «Газеты»: «Впервые были зарегистрированы случаи мясного голодания в вооруженных силах сразу нескольких европейских государств. Волна приступов неизлечимой болезни прокатилась по гарнизонам Курляндии и польской части Российской империи. Ранее подобного не отмечалось по причине того, что всюду в распоряжении военных войск, число которых к тому же значительно сократилось во время первой волны планетарной катастрофы, во множестве имелись в наличии мясные консервы. В Германии, во Франции, в Великобритании и других странах Центральной и Восточной Европы обнаружился даже излишек консервов, в связи с чем власти этих государств распорядились выделить часть провианта страдающему населению. Однако они столкнулись
— И прекрасно, что военные воспротивились приказу своих правительств, — заметил профессор, на минуту оторвавшись от текста. — Раздача части консервов населению едва ли спасет людей от неутолимой жажды, растущей с каждым днем, а вот голодная армия лишь усугубит и без того жуткую статистику кровавых убийств.
Мейраль, просматривая в этот момент газету «Горячие новости», в ужасе всплеснул руками:
«В Париже среди бела дня прямо на бульваре Ларошфуко в результате очередной потасовки были заживо съедены десятки человек. Подробности отсутствуют, — прочел он дрогнувшим голосом. — Множество селений в окрестностях Руана сожжено, другие потонули в крови… Совет министров заседает без перерыва, но присутствие членов семейств каждого из представителей Кабинета делает практически невозможным вынесение быстрых и взвешенных решений. По аналогичным причинам крайне затруднена работа префектуры полиции. Войсковые соединения, расположенные под Парижем, отказываются идти против больных сограждан… »
— Почему отказываются? — спросила Сабина.
— Не известно. На этих строках сообщение обрывается, — сказал Жорж. — Но я полагаю, они не хотят вмешиваться в беспорядки, опасаясь, что в скором времени их постигнет та же участь, и они не смогут спасти ни себя, ни своих близких от разъяренной толпы.
— Что же будет со всеми нами? — вздохнула Сабина, глядя на беспомощных малышей, играющих возле няни.
— Да, пора вновь подумать о защите! — проронил в ответ отец. — Скоро и до нашего захолустья дойдет очередь. В крупных городах и их окрестностях болезнь в самом разгаре. Следовательно, мы должны быть готовы к неминуемому приходу полчищ жаждущих крови хищников в людском обличии. С одной стороны — Париж, с другой — Лион, мы между двух огней! А кто даст гарантию, что беда не разгорится вдруг в нашем округе?
— Во всяком случае, здесь пока все спокойно, — прервал его Мейраль. — Мы две недели питаемся растительной пиЩей, но никто еще не страдал от отсутствия мяса.
— Я страдаю! — закричал Лангр.
— Успокойтесь, ведь это не наносит урон ни вашему самочувствию, ни настроению.
— Согласен, но то, что я не бросаюсь, скажем, на почтальона, вовсе не значит, что я не хочу мяса, причем, с некоторых пор именно сырого мяса. Мне самому жутко, но потребность растет с каждым днем. Рано или поздно нами завладеет болезнь…
— Странно, неужели все дело в мясе? Мы все умрем, только потому, что не можем привыкнуть обходиться без мяса? — возмутилась Сабина.
— Возможно, мясо не так уж и необходимо! — пробурчал Жорж.
Он тут же почувствовал на себе удивленные вопросительные взгляды своих собеседников.
— Есть у меня одна идея… — сказал он смущенно, — позвольте мне сохранить ее в секрете хотя бы на пару дней. Сначала мне необходимо проверить, насколько верны мои предположения.
V
В лесу
Два дня спустя Жерар Лангр почувствовал себя совсем плохо. Ему всю ночь снились кошмары, и под утро он проснулся в холодном поту. Дрожь во всем теле не прекращалась, он жаловался на головокружение и требовал мяса.
— Так и есть, — с трудом выговорил старик, — теперь и у меня «плотоядная лихорадка».
К полудню озноб охватил Сезарину, а после обеда наступила очередь маленькой Марты, которая начала капризничать, просилась на руки и всюду следовала за матерью, ухватившись за подол ее платья. Ее болезнь развивалась стремительнее, чем у взрослых. Личико ее исказилось, лоб свирепо нахмурился, глаза потеряли привычное добродушное выражение. Марту мучили беспричинные страхи, а внезапные приступы дрожи походили на конвульсии.
— К чему это? — поинтересовался профессор.
— Мы отправляемся в лес, — ответил молодой человек.
— И в чем суть твоей идеи? — настаивал Лангр.
— Пока не знаю… не уверен. Проверим на месте.
У Жоржа действительно был вид человека, который боится совершить непоправимую ошибку. Профессор пожал плечами и, будучи не в силах сопротивляться, принялся безропотно собирать чемодан. Через несколько минут садовник доложил о готовности экипажа. Повозка была довольно вместительной и обычно использовалась для перевозки провизии. Но сейчас туда погрузили тюки и коробки с вещами, часть мебели, необходимые на первый момент продукты, а сверху поместили несчастных больных, которым было трудно передвигаться. В любое другое время подобный кортеж показался бы нелепым. Помимо самой семьи, прислуги, садовника с внуком, повозку сопровождали три кошки, дворовый пес, кролики, свинья с шестью поросятами, стая голубей, воробьи, скворцы, синицы, трясогузки, две сороки, огромная серая жаба, дюжина лягушек, две белки, еж, несколько мышей. При этом совсем не было насекомых и других беспозвоночных, которые по счастливой случайности избежали пагубных последствий катастрофы или же, что более вероятно, переживали ее иначе. Однако в течение суток, пока длилось их путешествие в самую чащу старого елового бора, они встречали на своем пути не менее странные разношерстные процессии, которые, подобно им, пытались укрыться от болезни или просто направлялись по неотложному делу.
Компания достигла, наконец, опушки леса, где виднелись одинокие постройки, заброшенные обитателями еще во время первого наплыва энергии. Остатки нехитрого крестьянского скарба были разграблены мародерами. В лесу остались теперь лишь его собственные природные богатства, подаренные ему природой миллионы лет назад. Впрочем, часть этого достояния — в лице диких лесных обитателей — уже была порядком истреблена людьми, которым пришлось заменить новой пищей мясо домашних животных. И некому было остановить бессмысленное уничтожение, даже егеря были заодно с браконьерами.
— Это же настоящий девственный лес! — мечтательно воскликнула Сабина.
— Да, только не единого зверя не осталось. А я так голоден! — буркнул старик.
Впрочем, то здесь, то там в густой листве вечнозеленых Кустарников порхали стайки диких птичек: малиновок, соек, дроздов, удодов. Среди пучков вереска притаились роскошные фазаны. Трещали неугомонные сороки. Но за всей этой беззаботной ватагой можно было наблюдать лишь издали. Интуитивная связь между разными стаями была такой прочной, что при малейшем шорохе ветра или треске сухих веток под ногами их щебетание мгновенно умолкало, словно кто-то предупреждал их всех сразу о возможной опасности. Одни лишь вороны держались в стороне, образуя собственную коалицию. Но и их бдительность была неусыпна: заслышав посторонние звуки, они немедленно покидали свои гнезда. Казалось, установление прочного контакта между птицами разных пород дало им одни лишь преимущества, и, прежде всего, их действия при приближении человека стали более слаженными и в какой-то степени более интеллектуальными.
— Невероятно, но их невозможно поймать! — отметил Мейраль. — Похоже, мы не сумеем окружить их незаметно. К тому же нас слишком много!
Это было верно подмечено, хотя повозка и двигалась бесшумно: скрип колес приглушала густая растительность и слой влажного мха невообразимой толщины. Только в доисторическом лесу могли произрастать папоротники такого гигантского размера, а разнообразные травы, болотные цветы и верески, разбросав семена, вновь приготовились к цветению. Путники, словно завороженные любовались этим магическим зрелищем. Наконец сквозь просвет в ветвях деревьев их взорам открылась просторная поляна. Вскоре показался ряд заброшенных построек, со всех сторон окруженных зарослями крапивы. Вдалеке виднелись огромные черные валуны, и зияло нечто похожее на замаскированный вход в пещеру.