Таинственный мир. Зов крови.
Шрифт:
– Лорелин! Боже, как ты? – раздался в телефоне голос взволнованной Даники.
– Привет, Дани! Это Дирк. Лорелин оставила свой телефон у нас, и мы бы хотели узнать, где она? Всё ли у неё хорошо?
– Дирк? – удивилась Даника. – Да, точно! Прости, не узнала, – голос смягчился, Дирк понял, что она улыбается. – Лорелин в порядке, – неуверенно добавила девушка.
Послышались облегчённые возгласы, напряжение спало. Вампиры рухнули на диван, а Шейн вновь впечатал кулак в стену, но уже от облегчения и наконец-то отошёл от неё, направляясь к Дирку.
– Что это было? – дрогнул голос собеседницы.
–
– Как Лорелин? – вмешался лидер.
– С ней всё хорошо. Сейчас она в деревне за Волчьим хребтом и какое-то время будет там.
– Как долго она там пробудет? – раздражённо фыркнул Шейн.
– П–пару дней, – заикаясь, ответила девушка.
– Спасибо, Дани! Если будут новости, звони на этот номер. До скорого, – попрощался Дирк, сбросив вызов.
– Хорошо, что мы не полетели туда сломя голову! – недовольно буркнул Эрнест, вновь скрестив руки на широкой груди.
Проигнорировав слова Эрнеста, Шейн рухнул в кресло, прикрыв глаза. Жива! Она жива, и скоро он увидит её! Напрягало только то, что она находится у оборотней. Они не тронут её, просто не посмеют! Успокаивал он себя. Дирк плеснул братьям спиртное и всучил один бокал в руку Шейна, предлагая выпить.
«Шейн», – звал его Коди, обращая взгляд лидера на себя. «Несколько дней назад я почувствовал энергию постороннего, но не придал этому значения, прости! Сегодня же я вновь почувствовал её, но уже отчётливее…»
«О чём ты, Коди?» – напрягся лидер, сжимая левой рукой подлокотник.
«Думаю, за нами следят…»
«Оборотни?»
«Нет, сомневаюсь. Скорее, вампир, слишком сильная вибрация энергии…»
«Древний?! Ладно, будем вести себя осторожнее. Теперь все наши дела обсуждаем в музыкальной. Предупреди остальных».
Парни, погрузившись в карточную игру, медленно опустошали свои бокалы, немного позабыв о проблемах, как вдруг из руки Шейна выскользнул бокал, разбиваясь вдребезги. Братья ошеломлённо уставились на него. Их лидер корчился от боли, сгибаясь пополам, и эта боль становилась всё сильнее, разрастаясь по спине, и игнорировать её становилось сложнее. Встревоженные братья быстро окружили его, задавая лишь один вопрос, которого они опасались…
– Как давно он призывает тебя?
– Около недели назад, – с трудом отозвался Шейн.
– Какого чёрта, брат! – злился Дирк.
– Нужно явиться к нему! Ты же знаешь, чем это грозит! – вмешался Коди, тревожась за брата, и добавил: – Я поеду с тобой!
– Мы все едем! – заявил Дирк.
– Мы не можем ехать все, Эрни и Коди останутся здесь, и, пока я не улажу свои дела, мы не уедем.
– Неужели тебе какая-то девчонка стала дороже своей же шкуры? – выругался Эрнест, сжимая руки в кулаки.
– Я сам скажу ей, Шейн! Она поймёт, – понимающе отозвался Коди, останавливая Эрнеста.
– Спасибо, братишка, но я сам должен увидеться с Лорелин, а ты, Эрни, прикуси свой язык! – обессиленно ответил Шейн, пытаясь пропустить боль через себя.
– Если такое повторится, мы покинем Миствилл! – сухо предупредил Дирк, ставя перед фактом. – Не думаю, что она хотела бы видеть твои страдания, брат.
Лидер кивнул, соглашаясь с ребятами. В конце концов, теперь он точно не оставит девушку без защиты, и, взглянув на Коди, Шейн решил доверить ему самое
Глава 8. Часть клана. Посвящение
Голландия. XVIII век. Владения князя Мариуса Бладрейна.
Раздирающая на части боль вырвала разум из умиротворённого мрака и заковала в ловушку собственного тела, бьющегося в агонии. Оно не подчинялось, приводя и без того угнетённый муками рассудок в дикий ужас и удушающий от боли крик, остался закованный в претерпевающем изменения теле. Терзающая пытка была невыносима, хуже, чем мучительная смерть. Шейн не знал, каково было в аду, но сейчас и он казался раем. Его разрывало на миллиарды осколков, а после словно тонкими нитями вытягивали чувства и ломали всё то, что было в нём хорошее, – личное чистилище, из которого нет пути назад. Что-то тёмное надвигалось, обволакивая этой чернотой каждую частичку его души, превращая в бездушное создание, барабанной дробью отсчитывая долгие секунды его оборота. Внезапно боль отступила, поглотив последнюю крупицу света, и на её месте появилась пустота.
Всё это время Бастиан следил за состоянием парня, наблюдая за его обращением. Слабые духом не могли стерпеть ту агонию, через которую необходимо было пройти, чтобы переродиться в бессмертное существо. К тому же его обратил сам чистокровный, и это многое значило: муки обращения были много сильнее. Мариус крайне редко обращал людей. В основном эту работу делал за него Бастиан – правая рука князя. Старейшина почувствовал приближение своего повелителя и обернулся, склонив голову в почтительном приветствии.
– Как новообращённый? – равнодушно поинтересовался князь, подходя ближе к парню.
– Обращение проходит прекрасно, Ваше Сиятельство, но, кажется, ему не хватает мотивации.
– Мотивации, говоришь? Будет ему мотивация! Готовь клеймить новообращённых! – приказал князь и, резко развернувшись, покинул покои.
Бастиан тут же направился в темницу, где, словно необузданных животных, в клетке, под замком, держали новообращённых. Окинув озверевших от неутолимой жажды крови ребят, он отдал приказ о немедленном клеймении. Парни пытались сопротивляться, им были чужды новые ощущения, но приобретённая сверхсила заставляла бороться. Вот только её оказалось недостаточно… Ребят приковали к высоким каменным столбам, оголив их спины. Теперь они должны были пройти ещё одно испытание – посвящение в клан.
По замку разнеслись крики парней, а отголоски их страданий донеслись и до Шейна. Это сводило с ума: он чувствовал небывалую ярость, готовую уничтожить всех и всё, зарождая в нём невероятную силу для борьбы. Заживающие раны стремительно затянулись, а глаза распахнулись. Резко вскочив, он был слегка дезориентирован: его зрение улавливало множество различных элементов, а слух резало даже от незначительных шорохов, но его новая сущность быстро помогла ему сосредоточиться. Он окинул быстрым взглядом место своего пребывания и, на удивление, успел уловить всё до мельчайших деталей. В просторных покоях замка глаза быстро отыскали массивную дверь, но, когда Шейн подошёл к выходу, она резко распахнулась, и перед ним возник Бастиан.