Таинственный остров (иллюстр.)
Шрифт:
Айртон был потрясен. Сайрес Смит и его товарищи смотрели на него, не говоря ни слова.
По знаку инженера, Наб и Пенкроф осмотрели уже окоченевшие трупы.
На них не было никаких явных следов ранения.
Только после тщательного исследования Пенкроф заметил — у одного на лбу, у других на груди, у третьего на спине, еще у одного на плече — маленькое, едва заметное красное пятнышко, происхождение которого невозможно было установить.
—
— Но каким же оружием их убили? — воскликнул журналист.
— Страшным оружием, но каким, мы не знаем.
— Кто же их убил? — спросил Пенкроф.
— Человек, который творит суд на острове, — ответил Сайрес Смит. — Тот, кто перенес вас сюда, Айртон. Тот, чья справедливость только что проявилась еще раз. Тот, кто делает для нас все, чего мы сами не можем сделать, и, исполнив свое дело, исчезает.
— Отыщем его! — закричал Пенкроф.
— Конечно, мы будем его искать, но мы найдем его только тогда, когда он пожелает призвать нас к себе, — ответил Сайрес Смит.
Эта невидимая защита, снижавшая значение деятельности колонистов, одновременно радовала и раздражала инженера. Подчеркивание их слабости могло оскорбить и ранить гордую душу. Великодушие, которое уклонялось от всяких выражений признательности, как бы подтверждало презрение к тем, кому оно благодетельствовало; по мнению Сайреса Смита, это отчасти обесценивало благодеяние.
— Будем искать, — продолжал он. — Хотел бы я, чтобы мы могли когда-нибудь доказать нашему высокомерному покровителю, что он не имеет дела с неблагодарными. Я отдал бы многое, чтобы расквитаться с ним и оказать ему, хотя бы ценою жизни, какую-нибудь важную услугу.
Начиная с этого дня единственной заботой обитателей острова Линкольна было отыскать таинственного благодетеля. Все побуждало их найти ключ к этой тайне, узнать имя человека, одаренного непонятной, сверхчеловеческой властью.
Через несколько минут колонисты вернулись в дом, и хороший уход быстро вернул Айртону нравственные и физические силы.
Наб с Пенкрофом унесли трупы пиратов в лес и глубоко закопали их в землю на некотором расстоянии от кораля.
Затем Айртону сообщили о событиях, которые произошли, пока он был в заключении. Он услышал о страданиях Герберта и о многих испытаниях, через которые прошли колонисты.
— А теперь, — сказал Сайрес Смит, заканчивая рассказ, — нам остается выполнить наш долг. Половина нашей задачи осуществлена, и если нечего больше опасаться пиратов, то мы обязаны этим не самим себе.
— Ну что же, — сказал
— Мы вернемся в Гранитный Дворец лишь после того, как найдем нашего благодетеля, — сказал Герберт.
— Да, — проговорил инженер. — Мы сделаем все, что в человеческих силах. Но, повторяю, мы найдем его не раньше, чем он нам это позволит.
— Мы останемся в корале? — спросил Пенкроф.
— Да, — ответил Сайрес Смит. — Запасы здесь достаточны, и мы находимся в самом центре круга наших поисков. К тому же, если будет необходимо, повозка быстро доставит нас в Гранитный Дворец.
— Хорошо, — сказал моряк. — У меня есть только одно замечание.
— Какое?
— Лето проходит, а не следует забывать, что мы должны совершить морской поход.
— Поход? — удивился Гедеон Спилет.
— Да, поход на остров Табор, — ответил Пенкроф. — Туда необходимо доставить записку, в которой будет сказано о местоположении нашего острова и о том, где сейчас находится Айртон, на случай, если «Дункан» приедет за ним. Кто знает, быть может, сейчас уже поздно.
— Но на чем ты думаешь совершить этот поход, Пенкроф? — спросил Айртон.
— На «Бонавентуре».
— На «Бонавентуре»? — вскричал Айртон. — Его больше нет.
— Моего «Бонавентура» больше нет?! — взревел Пенкроф, вскакивая на ноги.
— Нет, — ответил Айртон. — Пираты нашли его в маленькой гавани неделю назад, вышли в море и…
— И что? — спросил Пенкроф с бьющимся сердцем.
— И, не имея на борту такого рулевого, как Боб Гарвей, они наскочили на скалу, и корабль разбился в щепки.
— Негодяи! Бандиты! Гнусные мерзавцы! — кричал Пенкроф.
— Пенкроф, — сказал Герберт и взял моряка за руку, — мы соорудим другой корабль, еще лучше. Ведь у нас есть теперь все железные части, вся оснастка брига.
— Но знаешь ли ты, что для того, чтобы построить судно в тридцать-сорок тонн, нужно не меньше пяти-шести месяцев? — ответил Пенкроф.
— Мы не будем спешить и откажемся на этот год от поездки, — сказал журналист.
— Что поделаешь, Пенкроф, приходится покориться! Надеюсь, что отсрочка не принесет нам ущерба, — проговорил Сайрес Смит.
— Мой «Бонавентур», мои бедный «Бонавентур»! — повторял Пенкроф, глубоко потрясенный гибелью корабля, которым он так гордился.