Таинственный след
Шрифт:
— Пей!
Глинов локтем выбил стакан и с жалобным видом поднял руки. Черноносов с размаху пнул его. Схватившись за живот, Глинов завыл. Черноносов схватил его за ворот, поднял и посадил на стул.
— Мало тебе того, что государство обворовываешь, так ты еще и на убийство пошел? Ну, теперь от меня не жди хорошего. Я твою расписочку доставлю прямо к прокурору. Ты знаешь, сволочь, где раки зимуют!
— Аркадий Антонович, прости! Рабом твоим буду, собакой! Все, что скажешь, выполню! Только не выдавая меня! Хочешь, я и дом, и все, что у меня есть, тебе отпишу? Пожалей бедного старика!
— Я ни одному твоему слову не верю. Ведь ты вон как отблагодарил человека, который тебя от тюрьмы спас. — Черноносов. дал ему бумагу и ручку. — На, пиши! «Я, заведующий центральным складом Глинов С. Н., взял у гражданина Свинцова три тысячи рублей, чтобы покрыть растрату. Мне не хотелось возвращать этот долг, и я решил его отравить. Я подсыпал ему яд...»
Глинов отбросил ручку.
— Прости мою глупость. Я и без письма выполню все твои приказания. Клянусь богом!
— Пиши! Или сейчас же пойду в милицию. Выбирай! — Черноносов встал с места.
— Давай! — И Глинов послушно написал все, что велел жилец. Черноносов положил бумагу в карман:
— И ты меня прости, Сидор Найденович! Если и причинил тебе кое-какую неприятность, то уж для своего спасения старался. Выхода не было. Теперь, если и умру я своей смертью, то ни одна собака этому не поверит. В тот же час и тебе крышка. Посадят. Я твои расписочки в конверт запрячу и передам верному человеку с просьбой вскрыть после моей смерти. Ты и сам знаешь, что за убийство тебя будет ждать расстрел. Теперь наши судьбы одной веревочкой связаны. День моей смерти можешь считать и своим последним днем. Запомни это накрепко и ни на минуту не забывай.
Глинов молча встал и поплелся в свою комнату. На следующий день он не пошел на работу. Не показывался на глаза и жильцу. Только в воскресенье Черноносов застал хозяина на рассвете сидящим на крыльце своего дома. Видно было, что он курил непрерывно — вокруг было раскидано множество окурков. Раньше Черноносов не замечал, чтобы Глинов курил. Он обнял хозяина за плечи, присел рядом.
— Закурим? — Свинцов вынул папиросу из пачки «Беломора», лежавшей на влажных досках крыльца.
Глинов не поднял головы. Черноносов глянул на него искоса:
— Да, браток, жизнь прожить — не поле перейти. Много в ней ухабов и острых углов. И все же нам нечего обижаться на судьбу. Сегодня выходной, стоит ли сидеть зря? Беру на себя расходы на угощение, — и он сунул сто рублей в вялую руку Глинова. — Ты сходи на базар да принеси свежего мяса. Может, Зина подойдет, так она нам пельмешек сварит. По пути заглянешь в магазин, выпить что-нибудь прихвати. А я пока яблок нарву.
— Зачем нам магазин? Дома же есть выпивка.
— Тогда считай, что ты уже купил спиртное, — Черноносов слегка пожал его руку, словно приказывая положить деньги в карман. Глинов улыбнулся, глядя в лицо квартиранта. Деньги неизменно приводили его в хорошее расположение духа.
Вернувшись с базара, он не поверил своим глазам. Крыльцо и все вокруг было в крови. Черноносов лежал на пороге. Вид у него был ужасающим. Все лицо разбито. Казалось, правый глаз был серьезно поврежден — совсем заплыл.
— Аркадий Антонович, вы живы? Что с вами? — Глинов присел на корточки и приподнял голову раненого. Черноносов застонал, дышал с трудом.
— Боже мой! Теперь скажут, что я его убил! — Глинов поднял лицо к небу. — Надо срочно вызвать врача. Потерпи немного. Я мигом!
У самой двери Глинова остановил холодный голос:
— Стой! Ты куда?
Глинов испуганно обернулся и увидел, что Черноносов поднял голову.
— Не надо врача! Есть у тебя йод или спирт? Промоешь сам и перебинтуешь.
Заметив удивление Глинова, он сказал:
— Сегодня воскресенье. Потом вызовешь.
Зина пришла около десяти. Через бинты Черноносова просачивалась кровь. Левая рука была на перевязи.
— Аркаша! Что с тобой, родной?
Глинов объяснил ей все:
— Я уходил на базар. Он за яблоками полез, а лестница старая — перекладины прогнили. Вот он и упал, поранился.
Черноносов заговорил со стоном:
— Зина, ты пришла, милая? А у меня, видишь, несчастный случай! Теперь меня дети станут пугаться.
Зина заплакала, прижавшись к его груди.
15
Уже прошло больше месяца, как Талгат работал в таксопарке. Майор Бугенбаев сказал о необходимости поездки в район. Бахытжан Алтаев был в Коктале. Во время сенокоса и хлебоуборки в Коктал съезжается множество народа для оказания помощи. Тогда здесь полно солдат и студентов. В центре есть большая столовая. Здесь, в основном, и питаются приезжие. На горячий сезон в столовую брали помощников. Бахытжан устроился там. Телефонная связь с районом была прервана, и майор Бугенбаев не получал оттуда никаких известий. Кроме того, имелось задание, которое надо было поручить Бахытжану лично. Талгат хотел найти предлог отпроситься в Коктал. Майор не согласился — какие могут быть дела у шофера так далеко, за целых триста километров? Ни родственников, ни друзей у него там не было. А ехать через голую степь нелегко, не каждый согласится отправиться туда. Если Талгат будет сам навязываться, то это даст повод для излишних разговоров. Но вскоре подвернулся удобный случай — нашлись пассажиры в Коктал.
Пассажирами оказались две русские женщины-врачи и с ними девушка-казашка. На груди у нее лежала толстая коса. Настоящая красавица, чернобровая, со жгучими глазами. На щеках играл румянец. Талгат узнал девушку, она ехала с ним в поезде. Он помнил ее веселый, задорный смех. Знал, что ее зовут Алтыншаш. Талгату пришла в голову мысль, что пьяный мог и забыть случайных попутчиков, и он поспешил отвернуться. Алтыншаш, не сводя с него глаз, чуть заметно усмехнулась. Талгат этого не заметил, сделал вид, что разговаривает с Кайракбаем:
— Кайреке, я никогда не отказывался, от работы. Поеду, куда вы пошлете. Это я просто, по шоферской привычке, бурчал.
Вскоре они уже выехали на дорогу, ведущую в Коктал. Дорога была долгой, день — жаркий. Две женщины заняли заднее сидение, Алтыншаш села рядом с Талгатом. По дороге Талгат разузнал о женщинах все. Та, что была толстой и рыжей, приехала из Алма-Аты, кажется, она работает в министерстве здравоохранения. Худощавая женщина, сидевшая рядом, была местной жительницей — врач областной детской больницы. Ей поручили сопровождать гостью. Он знал, что Алтыншаш учится в мединституте и сейчас находится на практике. Но он все же спросил: