Таинственный венецианец (другой перевод)
Шрифт:
Почему-то желание покинуть Венецию при первом удобном случае утратило свою привлекательность, и Эмме уже не хотелось говорить об этом с Челестой.
Глава 3
Челеста вернулась в номер только под утро, нежно мурлыкая что-то себе под нос и очень довольная собой, как будто получила огромное удовольствие от удачно проведенного вечера. Эмма засиделась до поздней ночи, читая, и потом, лежа в кровати, никак не могла заснуть. Ей было интересно, что делает в столь поздний час Челеста. Графиня, несомненно, уже легла спать.
Услышав
— Боже мой, Эмма! Что ты крадешься так в темноте?! — воскликнула Челеста.
— Я… я не могла уснуть, — ответила Эмма, небрежно пожав плечами, и вошла в гостиную. — Я думала о том, что мне лучше завтра, то есть уже сегодня, уехать домой.
Выражение лица Челесты тут же изменилось.
— Домой? Ты имеешь в виду — в Англию?
— Да. — Эмма нервно поежилась. — Я… я не понимаю, зачем ты лгала графине о наших взаимоотношениях, но я не хочу больше вводить в заблуждение такую милую старую леди…
Челеста пристально и скептически посмотрела на нее и вдруг презрительно рассмеялась.
— Эту милую старую леди, как ты ее называешь, больше заботят деньги, чем мои недостатки, — резко ответила она. — Тебе, наверное, уже стало ясно, что я приехала сюда, чтобы попытаться получить титул и затем восстановить положение семьи Чезаре?
— Я действительно так думаю, — тихо ответила Эмма, на ее щеках проступил слабый румянец. — Но, видимо, это не так просто сделать, иначе бы ты не стала привозить меня с собой, не так ли?
Челеста язвительно улыбнулась:
— До некоторой степени ты все правильно поняла. Графиня очень нуждается в деньгах, но семья слишком многое для нее значит, как и для всех итальянцев, и, если бы я прибыла сюда одна, без моей дорогой падчерицы, могу с уверенностью сказать, что это вызвало бы ненужное любопытство.
— Ты могла бы сказать правду о том, что у меня есть работа в Лондоне.
— О нет, дорогуша! Возможно, при твоей наивности тебе и в голову не придет поинтересоваться, сколько денег мне оставил Клиффорд, но могу тебя заверить, что, если графиня знает мой банковский счет до последнего фартинга, я этому не удивлюсь.
— Ну и что с того? — устало спросила Эмма, начиная терять терпение. — Многие девушки, имеющие богатых родителей, сами зарабатывают себе на жизнь, почему я не могу?
— Ты можешь, — проворчала Челеста, передернув плечами, — но, учитывая несколько миллионов долларов наличными и в ценных бумагах, я думаю, это было бы маловероятно.
— Несколько миллионов долларов? — удивилась Эмма.
— Конечно, ты спрашиваешь себя, ради чего я вышла за старика Клиффорда и терпела его дряхлые руки на своем теле?
— Челеста… — Пробормотала Эмма чуть слышно, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.
— Ладно! Эмма, будь благоразумна! Ну какой вред в том, что старая леди поверит в наши с тобой прекрасные отношения? Это только для того, чтобы убедить ее… как это называется… в пристойности?
Все, что говорила сейчас Челеста, лишило Эмму аргументов в пользу ее отъезда. Если это правда, что графиню интересуют только деньги Челесты, то вполне оправдано желание ее мачехи ухватить свой шанс и получить титул, чего она и добивается. В конце концов, Челеста всегда получала, что хотела, сметая на своем пути все препятствия.
— В целом ситуация вызывает отвращение, — покачала головой Эмма. — Если это все, что тебе принесли деньги, я рада, что у меня их нет.
— Почему же, дорогая? Неужели тебе не хотелось бы стать графиней?
— Определенно нет. Я предпочитаю выйти замуж за мужчину, которого полюблю, чем за какого-то плейбоя среднего возраста, проигравшего в карты все свое состояние и теперь жаждущего взяться за чье-нибудь еще.
— О, Эмма! — Челеста расхохоталась. — Ты не так далека от истины. Правда, граф Чезаре еще не достиг, как ты выразилась, среднего возраста и довольно привлекателен как мужчина, но в остальном ты совершенно права. Для меня же важнее всего другое — мне приятно осознавать, что отцу моего будущего ребенка не потребуется специальных возбуждающих средств, стимулирующих его естественные желания.
— Челеста! — воскликнула негодующе Эмма и отвернулась. — Какие отвратительные вещи ты говоришь!
— Ты слишком чувствительна, дорогуша, — беззаботно ответила Челеста. — Если ты останешься со мной подольше, ты вскоре сбросишь с себя эту нежную кожу и постепенно сделаешься жестче. Тебе пора повзрослеть, дорогая! Думаю, тебе следует узнать, почему графине нужна именно я, а не другая, более старая, но и более богатая женщина. Все очень просто: я смогу произвести на свет здорового наследника — именно этого она так горячо желает для своего внука. Уразумела?
— Хорошо, Челеста, хватит об этом, — устало ответила Эмма. — Я не хочу участвовать в твоих гнусных планах. Я вернусь домой, а ты продвигайся по жизни без меня. Я прекрасно справлялась долгое время сама, и не думай, что ты обязана чувствовать хоть каплю ответственности за меня в дальнейшем. Ты продолжай жить своей жизнью, я — своей.
— Ты останешься! — В голосе Челесты прозвучали металлические нотки.
— Нет, — решительно возразила Эмма.
— Давай, Эмма, все обсудим. Графине ты понравилась, а у меня нет ни малейшего желания позволить тебе уехать в Англию и оставить меня одну разбираться со всеми этими проблемами. Нет, дорогуша, ты останешься, и не вздумай мне возражать! Может, сейчас ты в это и не поверишь, но уверяю тебя — я смогу сделать твою жизнь довольно неприятной, если ты меня к этому вынудишь и станешь мне мешать. Поверь, я сочту своим долгом сделать это.
— Не угрожай мне, Челеста! — Эмма вспыхнула. — Я сама зарабатываю на жизнь. И не нуждаюсь в твоей помощи!
— Вероятно, нет. Но госпиталь, в котором ты стажируешься в Англии, наверняка не откажется от некоторого денежного взноса. И если ты перейдешь мне дорогу, я найду там кого-нибудь, кто будет готов сделать кое-что за деньги, понятно?
— Ты, должно быть, шутишь? — Эмма изумленно посмотрела на мачеху.
— Я еще никогда в жизни не была так серьезна.
— Есть другие больницы…