Таинство пищепринятия. Алиса
Шрифт:
– Подожди-ка…
Как бы Алиса ни была напугана, не провести параллель с собственным вчерашним литературным экспериментом не смогла. Но это же дичь полнейшая!
– Я… тоже сочиняла другой мир, – после долгой паузы недоверчиво призналась она. – С нормальным отношением к сексу.
– Нормальным – это каким? – спросила девица.
– Ну без осуждения за неразборчивость и всё такое.
– А кого осуждают за неразборчивость в сексе? Неразборчивость – это что? Ты типа кроватников и квартирников
– Чего?
– Ну этих, которые за физическую близость только в помещении и совсем пришибленных, которым обязательно надо в постели.
– Офигеть, – выпалила Алиса и опустила лампу на пол. – Может, я сплю?
На сон окружающее не было похоже абсолютно.
Она что же, с ума сошла? Как в кино?
– Ты почему в респираторе? – опасливо уточнила Алиса. – У вас тут тоже пандемия? Ещё не прошла?
Девица пару раз моргнула.
– Это? – наконец уточнила она и стукнула пальцем по приспособлению.
Алиса кивнула.
– Поверить не могу… Это буйосета. Чтобы закрывать рот.
– Зачем закрывать рот, если нос всё равно открыт?
– А зачем нос-то закрывать? – совсем запуталась девица. А потом добавила: – Тебе бы тоже одеться… Очень… очень сложно так с тобой разговаривать. Но у тебя, выходит, буйосеты нет, если ты из Срамного измерения. Давай, может, шарфик повяжем? Или… могу свою предложить, стиранную. Новых нет, к сожалению.
– Мне не нужно, – пробормотала Алиса. – Маски ни от чего не защищают, это липа.
– Тут нельзя… нельзя ходить с голым ртом, – девица заломила руки. – Ты не понимаешь, да? Вот это я насочиняла… Я – Майя. Извини, пожалуйста. Это прямо какой-то сюр. Можно… я тебя потрогаю? – вдруг спросила она.
– В каком смысле? – напряглась Алиса, припоминая своё горячечное сочинение.
– Чтобы убедиться, что ты того… настоящая, – с какими-то плаксивыми нотками прогудела в респиратор девица по имени Майя.
– Ты сначала оденься, – предупредила Алиса. – Рот тебя мой смущает, а сама сидишь в чём мать родила.
– Я же в буйосете. Ты мусульманка, что ли?
– Я?! Я – атеистка.
– Фух. Меня немножко напрягают религиозные люди. Не понимаю, как с ними себя вести.
Майя свесилась с кровати, подняла что-то с пола, повертела и надела майку. Короткую.
– А низ? – пробормотала Алиса.
– Тепло же. Ну хочешь, юбку надену. Только и ты прикройся, пожалуйста. Вот.
Она выдвинула ящик комода и выбрала штуковину, похожую на свой респиратор, но другого цвета. А потом послушно натянула через голову извлечённую оттуда же длинную юбку и неуверенно подошла к Алисе. Не глядя ей в лицо, протянула закрыватель рта и осторожно, сначала одним указательным пальцем, дотронулась до Алисиной руки.
– Реально сюр, – прошептала она. – Надень буйосету, пожалуйста. Она
Алиса повертела приспособление в руках и спросила:
– Где у тебя туалет?
– Пойдём, – с облегчением выпалила Майя, всё ещё отводящая взгляд от лица гостьи. – Вон, первая дверь по коридору.
Во всём этом диком и совершенно невозможном абсурде Алисе очень нужно было подумать, но настойчивый зов природы сильно мешал мыслить критично. Однако, открыв указанную комнату, она так и замерла на пороге.
Сбоку от унитаза в квартире Майи красовалось высокое панорамное окно. И ладно бы, располагайся жилплощадь на двадцать пятом этаже высотки или в лесу. Но нет: этаж был первый, за стеклом раскинулась детская площадка, а в песочнице играли мальчишки в респираторах, похожие на первое поколение после начала биологической войны. Алису и люди в медицинских масках в прошлом и позапрошлом годах напрягали, а эти штуковины выглядели ещё специфичнее: выпуклые, будто скрывали не рты, а клювы какие-то.
Алиса в полном недоумении смотрела на окно, на котором не было ни жалюзи, ни даже занавески.
Притом умывальник с зеркалом и ванна, снабжённая шторкой, стояли в глухой части, да так, что в обзор с улицы не попадали.
Один из мальчиков в песочнице поднял голову и вдруг указал на Алису пальцем, лишив последней надежды, что стекло в окне прозрачно только с внутренней стороны, как в камерах для допросов из кино. Другие дети тоже повернулись и, видимо, начали смеяться – хотя понять это из-за масок было затруднительно.
Алиса метнулась к ванне и застыла, тупо уставившись на приспособление, которое ей вручила Майя.
Дети смеялись потому, что у неё не закрыт рот?
Но позвольте, а в этой штуке на лице, что, нужно снимать трусы и пользоваться унитазом около панорамного окна, что ли?!
В туалет требовалось очень сильно.
Она, повернувшись к мальчишкам в песочнице спиной, осмотрела дверь – но там не было замка. От всей души надеясь, что Майя не решит заглянуть, Алиса стянула шорты и пристроилась на край ванны. Потом сильно открыла в умывальнике воду, после чего немного открутила краник душа и смыла непотребство, то и дело тревожно оглядываясь.
Покончив с проблемой, она опустилась на пол.
Может, это всё-таки розыгрыш? Какой-то больной бездельник из толпы её недоброжелателей взломал комп, прочитал наброски несостоявшейся книги и решил… Что? Вскрыть квартиру, обколоть снотворным и уволочь непонятно куда?
Алисе было проще поверить, что ожило придуманное измерение, чем в подобное внимание к своей персоне. Это ведь уже не травля в соцсетях и не оскорбления на улице, а преступление. К тому же весьма сложное и дорогостоящее.