Так было. Сборник рассказов
Шрифт:
Лёву это подкосило. Умом всё понимал и на словах соглашался, что так, наверное, будет лучше для всех. Но когда супруга уехала, Лев Николаевич сник и совсем упал духом. Да и здоровье лучше не становилось. Выходить из дома совсем не хотелось. Чего он на улице не видел? Вот в лес бы сходил или на рыбалку… Эх, сколько в молодые годы было рыбы поймано, ягод-грибов собрано?! А какие истории с ним случались!
Лев Николаевич улыбнулся. Вспомнил своего закадычного друга молодости Николая. Коля, Коля, Николай… Где ты сейчас, жив ли? Вот уж с кем походили по краям северным, по тропам
Охота и рыбалка – это далеко не всё, что связывало друзей долгие годы: они работали вместе на одном участке большого завода, строили подводные корабли, оба были мягкие по характеру, одинаково трепетно относились к своим матерям.
Николай родом из Архангельской деревни, связь с малой родиной никогда не терял и часто со своими братьями (а их у Коли было двое) навещал отчий дом. Дом был хороший, сложен по-северному: добротно и с размахом, да ещё и на берегу реки. Красота! Гостил частенько у тёти Поли и Лев Николаевич. Относился к ней как к родной матушке, да и Колина мама привечала Лёвушку как своего. Всегда потчевала шаньгами да молочком домашним. А уж характер какой золотой был у тёти Поли!
Льву Николаевичу вспомнился случай, когда Николай Тимофеевич получил из своей деревни телеграмму. Пишет сосед: «Умерла мама». И подпись… Ой, не дай бог получать такие известия! Но жизнь есть жизнь. В деревнях хоронят быстро. Времени на слёзы нет.
Коля с братьями оперативно купили в ритуальном заведении гроб, венки с лентами, кое-что из городских продуктов прихватили для поминок и поехали. Лев Николаевич поехал вместе с Николаем. Как оставишь друга в такую минуту?
Приехали в деревню. Пока братья разгружали машину, Николай, как старший, пошёл на разведку. Лев Николаевич с ним. Коля заходит на крыльцо и вдруг говорит:
– Лёва! А там, кажись, мама… И с кем-то говорит…
– Да ну, Никола, тебе кажется!
Прислушались… И правда, разговор. Лев Николаевич не то чтобы испугался, но задумался. Ну не инопланетяне же в конце концов шутки шутят… Он взрослый человек, мастер участка, член партии, между прочим, в потустороннюю жизнь никогда не верил, но всё равно стало не по себе…
Зашли в сени, толком ничего не видно. А там кто-то доит козу и с ней разговаривает. Николай напряженно вглядывается в темноту и так неуверенно:
– Маа-ам?
– Ой, Коля с Лёвой приехали! А чего не предупредили? Идите в дом, я сейчас управлюсь!
Немая сцена. Что? Как? Почему?! Не сговариваясь, мужики выскакивают во двор, как ошпаренные, и кричат братьям:
– Ребята! Скидывайте гроб! Быстрее!!!
Те ничего не понимают. Объяснять времени нет. Лёва с Колей стаскивают гроб с прицепа и скидывают домовину с горушки в реку…
Тётя Поля долго потом удивлялась, как это сыновья приехали негаданно и одномоментно:
– А я, Лёвушка, зову детей в гости, но им всё некогда! Никак не соберутся братовья за родительским столом, а тут…
И смех, и грех! Сосед, подавая телеграмму, сообщил о смерти своей матушки. И никак не подумал в суматохе, что Николай Тимофеевич примет информацию, так сказать, на свой счёт.
А венки пригодились… Соседка славная женщина была. Царствия ей небесного!
Слабая улыбка промелькнула на лице Льва Николаевича. Сколько таких случаев за всю жизнь у него было? И не сосчитать! А друзья у него хорошие. Их немного, зато настоящие! Были, конечно, в жизни и проходящие приятели, которых покойная жена Марина называла лаконично и неласково «шаромыжники». И хотя не нравилась Лёве такая градация людей, но перечить жене не пытался. Уж больно строга была его жёнушка! Да и, по совести, права была на все сто!
Сегодня Марине исполнилось бы шестьдесят девять лет. Как летит время… Лев Николаевич не любил вспоминать прошлое. Но это и понятно. Долгим и мучительным был уход супруги из этой жизни: болела серьёзно больше двадцати лет, сколько раз в больницах лежала, на курорты ездила, а всё без толку! Нет лекарства от этой болезни… Говорят, что только сейчас изобрели препараты, которые если и не излечивают человека, то хотя бы замораживают недуг на той стадии, на которой его установили. Тоже хорошего мало, но хоть что-то. А тогда?! Ни кроватей для лежачих больных, ни средств ухода толком не было. Да и от работы Льва Николаевича никто не освобождал, надо было семью кормить. А как же!
И опять мысли разные закрутились в голове, и всё больше горькие, невесёлые… Лёва уже давно допил свой чай, сидел на кухне, подперев щёку рукой, и смотрел в окно на бледное январское солнце. Зимой солнце на Севере выходит на свет Божий нечасто и ненадолго.
Дочь с зятем хватились отца на следующий день. Телефон не отвечал, пугал своим молчанием. Льва Николаевича нашли на кухне. Он сидел за кухонным столом, скрестив ноги и подперев щеку рукой. Рядом стояла кружка с остатками спитого чая. Заварки было, как обычно, много. Дети знали, что отец всегда любил крепкий свежезаваренный сладкий чай…
Врачи сказали, что он не мучился. Просто остановилось сердце. В день рождения Марины.
На похороны Льва Николаевича пришло много людей. Были и Светлана с мужем, и их отец Анатолий Сергеевич. Про мёд для Анны Николаевны не забыли.
А в середине марта Анатолий Сергеевич стал прадедушкой. Его внучка Ксения родила в срок, слава богу, без осложнений. Малышка родилась здоровой и была как две капли воды похожа на свою мамочку.
Анна Николаевна, светлая ей память, не подвела. Всё, о чём поведала во сне дочери, сбылось и свершилось. Но после похорон Лёвы сниться родным перестала…
Особенности Лёвушкиной охоты
Лёвушка-Лёвушка, светлая головушка… Так тебя назвала жена. Называла не очень часто. Да, у нашей мамы не забалуешь. Уж сколько лет тебя, отец, нет с нами?! А мамочки ещё дольше… Но как будто ещё вчера все сидели за праздничным столом и смеялись над твоими рассказами, которые со временем превратились в любимые всеми друзьями байки. Про особенности национальной охоты, рыбалки и прочего, похоже, писали с таких же героев, как ты и твои приятели. Когда я впервые посмотрела эти фильмы, не смеялась – всё чистая правда, только места другие…
Конец ознакомительного фрагмента.