Так, как должно быть

Фомина Юлия

За ужином все же главной темой для обсуждения была наша предстоящая свадьба. Мы только недавно определились с местом проведения торжества и выбрали дату, 26 июля 2008 года. Мне, как, наверное, и любому мужчине, хотелось все сделать скромнее и избавиться от ненужной суеты. Барбара же мечтала о свадьбе с размахом, и я не мог ей в этом препятствовать. Поэтому я панировал передать ее в руки организатору свадеб, соглашаясь с любым ее капризом, и взял на себя только организацию нашего свадебного путешествия. Десять дней на Мальдивах, думаю, будет достаточно, чтобы порадовать жену, ведь она давно мечтала туда полететь. К сожалению, больше 10 дней я не мог себе позволить расслабляться на островах, так как меня ждала моя новая работа. Хорошо, хоть Мистер Браун пошел мне на встречу и согласился предоставить мне отгул за свой счет на это время, несмотря на то что я проработаю на тот момент в банке менее одного года. Поэтому мне нужно будет очень постараться вернуть данный мне кредит доверия начальству и всему нашему отделу.

Глава 2.

02 марта 200 8

года

Первые три месяца на работе оказались сверхнасыщенным. Огромное количество новой информации, новых людей, встреч. Чарльз сразу окунул меня в работу, знакомя с нужными партнёрами, клиентами, брал меня на все свои встречи, доверял мне то, к чему не подпускают новичков. С ним было очень легко работать, и мы отлично поладили, несмотря на то что темпераменты у нас были кардинально разные. Он – спокойный, рассудительный, мягкий. Я же – импульсивный, твердый и слишком решительный. Но, как говорил Чарльз, в этом и состояло мое преимущество, и поэтому он поручил мне вести нашего нового клиента – завод «Данлоп», специализирующийся на производстве автозапчастей уже более 100 лет. На самом деле, это был еще один кредит доверия со стороны начальства в отношении меня, что еще больше мотивировало на усердную работу и скорейшее вникание во все рабочие процессы. В последнем мне очень помогала Анна. Она подсказывала, где и что прочитать, чтобы подготовиться к очередной встрече. Рассказывала нюансы внутренней бюрократии во время обедов. Каждое утро, когда я приходил на работу, на моем столе уже стоял стакан с водой – ее все забавляло то, что я, кроме воды, ничего на работе не пил, и таким образом она подшучивала надо мной – и папки с документами, которые мне необходимо было изучить для новой встречи. Первый месяц я вообще просиживал рядом с ней добрую половину дня, вникая в структуру банка и прочую корпоративную ерунду, которая у нее отскакивала от зубов, а я должен был изучить для тестирования. Искренность, с которой она относилась ко мне, с которой помогала мне, взращивали у меня к ней бесконечную симпатию и уважение. С самых первых дней мы по-дружески сблизились, будто знали друг друга сто лет до этого, я чувствовал, что могу положиться на нее и довериться ей, и не только в работе. Мы много болтали в процессе обучения, в обеденные перерывы, узнавали друг друга, просиживая вечера над моими бумагами, становились друзьями. Анна любила кофе, и я даже не заметил, когда впервые мои ноги понесли меня в «Costa Cofe», чтобы купить ей ее любимый ванильный капучино с шоколадной крошкой в знак благодарности за ее помощь и поддержку. Потом зайти в кафе за кофе для подруги стало моим ежедневным ритуалом. Я рассказал ей о Барбаре, о том, как давно люблю ее, о предстоящей свадьбе. Она была единственной из всех, кто не удивился моему раннему порыву связать себя узами брака. Она всегда очень внимательно слушала меня, и всегда с интересом. Но очень мало рассказывала о себе. Лишь в разговоре, я узнал, что она на год старше меня, что проходила практику у Чарльза, а после он взял ее на работу, и что они находятся в отличных дружеских отношениях. На самом деле, я заметил, что со всеми в нашем отделе, да и не только, у нее были прекрасные отношения. Люди действительно любили ее как человека и уважали как профессионала. За этот время во время наших выходов на обед за пределы банка я даже успел познакомить ее с парочкой своих университетских приятелей. Темы ее личной жизни мы пока не поднимали. Н,о думаю, если бы у нее кто-то был, она бы хоть раз упомянула об этом. Поэтому решил, что неплохо будет разнообразить ее жизнь знакомствами с парочкой неплохих парней. Ничего не жалко для друга, как говорится. В разговоре Анна как-то поведала мне, что ее бабушка по маминой линии – русская, ее зовут София, а дедушка Ричард – англичанин из Манчестера. Они и сейчас живут в пригороде Бирмингема, на юге, где сама Анна и выросла. То, с какой теплотой во взгляде она рассказывала о них, давало понять, насколько они ей дороги. Вот только о своих родителях она ни разу не упоминала, и я, честно говоря, боялся затрагивать эту тему, не желая нарушать границы дозволенного. Захочет, сама расскажет.

– У меня непрекращающийся когнитивный диссонанс, – услышал я голос Анны, которая подошла к моему столу и поставила очередной стакан с водой. – Нет, ну серьезно, как ты можешь пить только воду в течение дня? – она снова улыбалась своей мягкой улыбкой. Я улыбнулся в ответ, поблагодарил не только за воду, ну и за то, что на часах было уже 6.30 вечера, а она перед уходом домой решила принести мне воды, полагая, что я опять просижу тут допоздна. Рабочий день закончился час назад, коллеги почти все разошлись, оставался лишь Чарльз у себя в кабинете и «старушка» Нора, как я называл ее про себя, хотя женщина выглядела отлично для своих лет, подтянутая, ухоженная и всегда в отличном настроении.

– Серьезно, Николя, может, раньше попадался горький кофе или чай, поэтому ты отказываешься их пить? – уже месяц она меня называла именно так, и я был совсем не против. В этом ее «Николя» было что-то действительно теплое и дружеское.

– Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное и заменю воду на это нечто, но пока… – я усмехнулся. – Либо виски. Мне отлично заходит виски.

– О да, мой друг, в пятницу вечером виски, наверное, – это то, что нужно, хоть я и не пью, – теперь она рассмеялась.

– Не пьешь? Серьезно? – переспросил я.Она кивнула. – Пиво? – она отрицательно покачала головой. – Вино? – снова

жестом «нет». – Может, ром? – она опять рассмеялась.

– Я не пью. Мне не вкусно. Как тебе кофе и чай, так мне спиртное, наверное, – ответила Анна и присела на край моего стола. Сегодня на ней были черные брюки и шелковая рубашка цвета шампанского, завязанная поясом в тон на талии. Туфли были под цвет рубашки. Волосы убраны в высокий хвост, и, как всегда, минимум макияжа. Ежедневная строгость в одежде, даже в пятницу, когда был разрешен повседневный стиль, очень характеризовала ее. Всегда сдержана, при этом оставаясь мягкой.

– Хотя…– продолжила девушка с улыбкой. – Возможно, когда-нибудь я попробую нечто невероятно вкусное… – процитировала она меня, и я улыбнулся в ответ.

– Парочка, вы собираетесь домой? – прервала наш глупый разговор Нора, подойдя поближе. – Серьезно, парень, ты итак тут уже всех покорил своей харизмой, а говорят, и умом, так что с тебя хватит на этой неделе. –в этом была вся Нора – прямолинейна и с юмором. Она слегка обняла Анну за плечи и продолжила:

– Пошли, девочка, выпьем чего-нибудь как обычно в пятницу. Ты – свой кофе, а я – свое пиво, и отпразднуем окончание этой безумной недели, – и она подмигнула ей.

В процессе общения с Анной и Норой я понял, что они в близких, приятельских отношениях, причем уже довольно давно. Анна работала в «Барклай» больше полутора лет, не считая Норы и Чарльза, у нее было больше опыта, чем у остальных из нашего отдела. Так же было очевидно, что с Норой и Чарльзом Анну связывала более тесная дружба, чем с другими коллегами, с ними она была более раскована в общении, и мне иногда казалось, что и они как-то особенно опекающее к ней относятся.

– Девочки, а меня возьмете? – Томсон вышел из своего кабинета и направился к нам. Я все еще сидел за своим столом, Анна и Нора уже собирались выходить.

– Тогда и меня, – вызвался я. Выпить с коллегами пару стаканчиков я бы не отказался.

– Ну что за мужики пошли, – начала Нора, возмущаясь. – Вас дома ждут дамы, а вы хотите помешать двум одиноким, симпатичным девушкам наладить личную жизнь? – она слегка толкнула локтем Анну, и та с улыбкой на лице скромно опустила взгляд. Было очевидно, что в бар она точно за этим не ходит.

– Моя меня не ждет, она ждет только деньги, которыея приношу, – отозвался Чарльз. Как рассказывала Кейт, которая, как оказалось, была той еще сплетницей, Чарльз был женат, и они только недавно узнали, что ждут ребенка, но, так как жена его была из «простых», как выражались важные банковские клерки, все считали, что она с ним только из-за денег. Он, видимо, был в курсе сплетен, раз шутил на эту тему.

– Иди-иди папаша, – ответила ему Нора и взяла Анну за руку, – пойдем, дорогая, проведем этот вечер, как полагается девушкам в нашем положении.

Анна лишь махнула мне рукой, губами прошептав: «Хорошего вечера», – и посеменила за Норой. Тогда я впервые поймал себя на мысли, что не хочу идти к Барбаре, а хочу с ними. Но мой разум сразу нашел оправдание этому странному чувству, которое определенно возникло из-за того, что впереди меня ждал семейный ужин с будущей женой в доме моих родителей, куда были также приглашены родители Барбары, чтобы обсудить окончательный список гостей. Признаюсь честно, вся эта свадебная волокита убивала все желание жениться на корню. Хорошо, что моя цель стать мужем Барбары была взращена годами и подкреплялась примером родителей, иначе бы я точно все бросил и отказался вести кого-либо под венец. Отложив бумаги, я взял пиджак со спинки стула и покинул офис.

До Солихалла, где располагалось семенное поместье моих родителей, я ехал час, задержавшись в вечерних пробках. Когда я приехал, Барбара со своими родителями была уже там. Они пили вино, собравшись в гостиной, и что-то бурно обсуждали, но общий настрой был положительный. Я стоял возле арки-входа в гостиную и тихо наблюдал, устало облокотившись на дверной косяк. Большая комната в бежевых тонах разных оттенков с вкраплением мелких голубых элементов декора по всему периметру была залита красноватым светом закатного солнца. По углам стояли зажженные торшеры, дополняющие атмосферу теплоты. Справа стояла барная стойка и пара шкафов с книгами, слева у окна была зона отдыха, с диванами, креслами, камином, где все и расположились. Мой отец сидел в кресле, нога за ногу, приобнимая маму, которая расположилась рядом с ним на подлокотнике его кресла. Они всегда были рядом. У каждого в руке одинаковый напиток – белое сухое вино определенной марки. В этом были мои родители, всегда казались единым целым. Родители Барбары сидели на диване напротив и даже не касались друг друга. Ее мать, Джулия Олкот, отлично выглядела для своих пятидесяти пяти лет: светлые волосы до плеч, заколоты сбоку яркой заколкой, лицу не давал стареть, по всей видимости, регулярно вкалываемый ботокс, зеленый костюм «от Шанель» отлично подчеркивал подтянутую фигуру, за которой женщина следила, не вылезая из спортивных клубов. Всей своей позой, манерами, поведением, словами она показывала, что ее мнение в семье – главное и безапелляционное. Отец Барбары, Мэтью, напротив, был очень мягкий человек, как в общении, так и в облике: слегка полноватый, немного неряшливый в своем коричневом костюме-тройке, которому, очевидно, было столько же лет, сколько и Барбаре, не потому что не было средств на новый, а потому что он просто привык к нему; седые волосы, крупные черты лица, и кожа, с годами окрашенная под оттенок любимого пива. Видимо, этот напиток – единственное, что ему помогало выносить столько лет сидящую рядом женщину. Их брак был примером брака по расчету, а не по любви, очевидно.