Такая разная любовь

Вольская Виктория

– Раз эта красавица, – киваю в сторону Риты, – отказывается говорить, рассказывай ты, – поворачиваюсь к сестре. – Что за мудила на красной ауди к ней подкатывал?

Света сочувствующе смотрит на подругу, но, зная меня, она не может проигнорировать мой вопрос.

– Павел Краснов, на пятом курсе учится, – нехотя отвечает Света.

– И чего он от неё хочет?

– Что непонятного, её он хочет, – лицо Маргариты покрывается красными пятнами от слов подруги. – Караулит он её постоянно в университете. Домой приезжает, под окнами стоит. А тут, наверное, тебя увидел и решил перейти

в наступление, – после этих слов Света головой кивает в сторону кухни, чтобы Рита не заметила. Я её понял, я должен услышать что—то очень важное и личное.

– Рита, посиди здесь, хорошо? – обращаюсь к девушке, продолжающей сидеть как каменная. – А мы с сестрой чай сделаем. Ты какой пьёшь?

– Чёрный, простой, без добавок.

– Отлично, я тоже. У меня другого и нет.

– Зачем тогда спрашиваешь? – наконец, она поднимает на меня свой взгляд.

– Чтобы понять, что ты ещё реагируешь на меня. А то уставилась в одну точку и не моргаешь даже, – включаю для нее телевизор. – Нужный канал включишь сама.

Она утвердительно кивает. Мы с сестрой покидаем её. Заходим на кухню, я ставлю чайник, Света достаёт чай с полки.

– Говори, – нетерпеливо начинаю я. Ненавижу её театральные паузы, и она знает это.

– На неё поспорили, – шёпотом отвечает Света.

Вот ни хрена ж неожиданность. Я думал, что подобные игрища давно в прошлом.

– Она последняя девственница на курсе, вот и объявили тотализатор: даст или не даст она сыночку ректора.

– Что значит «последняя»? – в голове не укладывается то, что я сейчас услышал. Последняя невинная. – Так, стоп. А ты? – требовательно и строго сверлю взглядом сестру. – Когда ты успела, кто этот мудак?

– Почему сразу мудак?! – встала она в защитную позу. – Ты же себя мудаком не считаешь, хотя у тебя было до фига девиц.

Молодец, сестра, лучшая защита – это нападение, так и быть выслушаю.

– И где они все? А нет ни одной. Потому что попользовался и бросил, – заключает она.

– Ты мне зубы не заговаривай. Он тебя бросил?

– Нет, я его. Не обо мне сейчас речь. Время спора истекает через неделю. И, судя по действиям Паши, выиграть он решил при любом раскладе. К тому же дело совсем не в деньгах, он у нас парень принципиальный.

– Я её неделю из дома не выпущу, и всё, – решительно говорю я.

– Не получится, братик, у нас сессия, к которой мне, кстати, надо готовиться. Пока.

Света уходит, а осадочек от нашего разговора остаётся. В её ситуации надо тоже разобраться. Когда я проглядел? Ведь вроде она всегда на виду, ночует дома, за этим я слежу – не в открытую, конечно. Да и парня у неё постоянного не было, никогда никого с родителями или со мной не знакомила. После разрешения проблем Маргариты я обязательно вернусь к этому разговору с сестрой, пусть не надеется, что я оставлю её в покое.

Теперь Маргарита. Наливаю ей чашечку крепкого чая и возвращаюсь в зал, попутно выключая в коридоре свет. Марго спит, свернувшись калачиком на диване. Успокоительное подействовало. Как принцесса из сказки, ей богу. Я сажусь на маленький столик у дивана, рядом ставлю чашку чая, смотрю на неё: вроде ничего особенного, но чем—то же зацепила. Достаю

плед, накрываю её и иду обратно на кухню. Наливаю и себе кружку чая, присаживаюсь за стол. Делаю несколько глотков кипятка, обдумывая получившую информацию. Зачем мне всё это надо? Взрослый мужик, и какая—то малолетка, которая младше меня почти на десять лет, к тому же она одногруппница моей сестры! Стоит ли вмешиваться? А почему нет? Ведь нравится мне она, очень. Вспоминая, как этот сегодняшний упырь хватал Маргариту и сажал в машину, руки сжимаются так, что кружка в руках трескается, хорошо, что чай уже остыл. Выбрасываю осколки в урну, протираю стол. Приревновал я к этому Пашке. Это факт. Значит, не отпущу. Буду добиваться. Прибрав на кухне, иду в спальню, по дороге заглядываю к ней, она спит все в той же позе, что и уснула. Точно, не отпущу. Моя будет эта последняя девственница на курсе.

Миша

– Как ты себя чувствуешь, родная моя? – спрашиваю я, вкладывая в эту фразу огромную нежность и любовь.

– Отлично, сынок, – отвечает мама во время нашего телефонного разговора. – Курс лечения закончен, таблетки мне отменили.

– Давление?

– В норме.

– Может, мне привезти тебе чего—нибудь сладенького? Отметим.

– Если хочешь, приезжай, конечно. Буду только рада. Но сладкого не нужно, Мишенька. Недавно Леночка была, привезла мне торт.

– Лена? – удивляюсь я, ведь она мне не говорила, что собиралась куда—то после работы, тем более ехать ей сюда тяжело: живёт она на другом конце города.

– Да, они с Максимом проезжали мимо моего дома, вот и заглянули на несколько минут.

– Она была с Максом? – жёстко и нервно спрашиваю я.

– Сынок, что случилось? – напрягается мама. – Что за тон? А с кем ей быть, если не с мужем?

– Ты права, с кем ещё, если не с мужем, – язвительно повторяю я мамину фразу.

– Миша?

– Мамуль, – сделав глубокий вдох, меняю тональность своего голоса, теперь я снова ласковый сын, – я обязательно заеду через пару часиков. Ты жди меня, ладно?

– Хорошо.

Разговор с мамой окончен. Теперь могу выпустить свои эмоции наружу. Со всей дури бью в стену. Она не говорила мне, что он вернулся с командировки. Я думал, что Лена одна, а она от меня возвращается к нему. Интересно, сколько дней он уже согревает её постель? Глаза наливаются кровью от ревности. Наплевав на то, что что он рядом с ней сейчас, я звоню ей. Лена сбрасывает. Нет, милая, так не пойдет. Снова набираю. Лишь на четвертый звонок она отвечает.

– Я занята, – раздраженно тараторит она.

– Мужем? – прямо в лоб спрашиваю я.

– Да, – несколько секунд молчания. – Мы в гостях у его отца.

– А ты мне не говорила, что он приехал.

– А я разве должна отчитываться?

Наш назревающий скандал прерывает трель дверного звонка.

– Кто к тебе пришёл? – спрашивает Лена.

– А разве я должен отчитываться?

Сбрасываю вызов. В дверь продолжают настойчиво звонить. Я нехотя плетусь открывать, опять, наверное, Лёха ключи от дома потерял. У меня три запасных комплекта от его квартиры в тумбочке лежат. Но нет, на пороге стоит его сестрица.