Такие разные
Шрифт:
Она встала и приняла такую же позу, что и он. Высоко подняла подбородок. Пусть не думает, что она растеряла всю свою гордость.
– Если ты не заметила, я живу здесь, на этой улице. И я просто возвращался к себе домой, когда увидел тебя. – Тайлер равнодушно передернул плечами. – Я решил, что тебе не помешает помощь.
– Мне от тебя ничего не нужно! – прошипела Лекси, одарив его уничтожительным взглядом. Ее больно задели его слова, они звучали так… безразлично, безлико. Словно он и, правда, просто оказал помощь нуждающемуся человеку. Не важно, что это оказалась она, он сделал бы это для каждого. Не было никакого различия между чужаком и ею. Он просто выполнял общественный
– Хорошо. – Тайлер кивнул. – Я понял.
Его спокойствие выводило ее из себя. Наверное, если бы он злился, возмущался, она не реагировала бы так остро. Но, черт возьми, почему он такой холодный?! Неужели ему и, правда, ничуть не жаль, что все так получилось? Неужели ему плевать, что из-за него ее жизнь превратилась в кусок дерьма?!
Почувствовав предательские слезы на глазах, она отвернулась и до боли закусила губы, боясь расплакаться. Только этого не хватало! Она не будет распускать перед ним нюни, как какой-то щенок, выброшенный любимым хозяином.
Но Лекси ошибалась. Тайлер не был таким спокойным, как она думала. Ему просто удавалось хорошо показывать то, чего не было на самом деле. В его душе бушевали самые различные эмоции, от ярости до страсти к ней, которую ему так и не удалось искоренить в себе. Он хотел придушить ее за то, что она творила с собой, со своей жизнью. Хотел перекинуть ее через колени и как следует отшлепать за те глупости, которые она совершала. Хотел кричать на нее, трясти до тех пор, пока вся дурь не выветрится из ее головы и она не поймет, какую ошибку совершила. Но, в тоже время он до боли, до умопомешательства хотел прижать ее к себе, вновь чувствовать вкус ее поцелуев, по которым так скучал. Прижать ее к себе, крепко держать в руках и никогда, больше никогда не отпускать. Ласкать ее, вновь пережить все удивительные моменты близости, которые лишь она одна могла подарить ему. Вместе с ней, в ее объятьях забыть, вытравить из памяти весь последний месяц, будто его никогда и не было.
Но он не мог. И он знал это. Дело было не в том, что он увидел в тот день ту злополучную запись. Конечно, первым, что он испытал, был шок и ярость. И на нее он злился, это все было. Но он быстро перегорел, после того, как выследил того ублюдка, как выместил на нем свою бешенную злость, лишь чудом остановившись и не взяв греха на душу. Потом он уехал, потому что только время и расстояние моги вернуть ему равновесие. Но уже через несколько дней он стал жалеть, что оставил ее, что поступил так с той, которую любил больше собственной жизни. Но та гордость, которую он с раннего детства взращивал в себе, и которую не смог сломить в момент, когда это было необходимо, мешала ему.
Он много думал, находясь у тети в Сан-Франциско. Думал над тем, как круто изменилась его жизнь, когда в ней появилась Лекси. Как он сам изменился, стал более доверчивым, более счастливым, более радостным. За те несколько месяцев, что они были вместе, он улыбался и смеялся чаще, чем за всю свою предыдущую жизнь. И это была ее заслуга. Эта девушка была удивительной, и он понимал, как сильно ему повезло, что она выбрала его, хотя сам и удивлялся, почему так произошло. Но он был счастливчиком, и она отдала ему свою любовь.
А потом он понял, что не только его жизнь изменилась за эти несколько месяцев. У него было достаточно времени, чтобы подумать над тем, скольким пришлось пожертвовать Лекси, чтобы быть с ним. Она потеряла многое, слишком многое, и Тайлер знал, что не стоит этого. На смену всеобщему обожанию и подражанию, пришли презрение и насмешки. Бывшие друзья отвернулись, и она стала парией в их глазах. Даже родители приняли сторону ее бывшего парня.
Он знал, как это – быть белой вороной, быть не таким. Но он привык к этому с детства, нарастил защитный слой кожи и научился делать вид, что ему плевать на всех вокруг. Но даже ему было тяжело, и порой охватывала обида из-за такой несправедливости. Но приходилось справляться, другого выхода не было. И вот она оказалась в его шкуре, и все по его вине. Если кого и стоило винить во всех ее бедах, то только его. Льюис постарался, чтобы он оказался в тюрьме, но из-за него, из-за Тайлера Лекси пришлось согласиться на его шантаж. Потому что она слишком его любила, и хотела добиться его свободы. Любой ценой. Цена оказалась высокой, и он не смог принять ее.
Он знал, что никогда в жизни не сможет рассчитаться с ней. И сколько еще в дальнейшем ей придется его спасать? Разве не должно быть все наоборот? Разве не он должен заботиться о ней? Он слишком сильно любил ее, а потому должен был отпустить. Потому что без него ее жизнь будет проще. И пусть не сейчас, но через несколько лет, когда она станет известной танцовщицей, как и мечтала, она будет рада, что он не стал ее балластом. Она встретит достойного парня, который будет ей ровней, родившийся в успешной семье, выросший в таком же мире, что и она. А он не тот, кто ей нужен, просто пока она этого не поняла.
Находясь вдали от нее, он с каждым днем убеждался, что их расставание принесет ей только пользу. Оставить ее в тот день было жестоко, но он оправдывал это тем, что в конечном итоге, хочет ей лучшей жизни, которую он дать не может. Но сегодня, увидев ее перед домом этого парня, связанного с наркотиками, он испугался. Когда он понял, что девушка на земле на грани сознания – это Лекси, его бросило в жар, и охватила паника. Увидеть когда-то подобное он не рассчитывал. Ему захотелось немедленно забрать ее подальше от этого притона, от людей, которые делали с ней такое. Взяв ее на руки, Тайлер поразился, какой легкой она стала. Сквозь тонкую кожу можно пересчитать каждую косточку, каждый позвонок. И сейчас, смотря на нее при электрическом свете, он мог заметить, какой изможденной, осунувшейся она стала. Скулы на лице заострились, щеки впали, вокруг глаз залегли глубокие тени, словно она не спала несколько ночей. И волосы, в которые он так любил зарываться руками, вдыхать клубничный аромат, теперь короткими завитками едва доставали шеи.
Она была в худшем положении, чем он предполагал. И винить в этом он мог только лишь себя.
– Что с твоей рукой? – Он хотел сохранить прохладный тон, с которым разговаривал до этого, но у него плохо получилось. Он не мог долго строить из себя бесчувственного идиота, когда она страдает. А то, что это так, он не сомневался.
Лекси обернулась и недоверчиво посмотрела на него.
– А тебе какое дело? Только не надо притворяться, что тебе не все равно! – Ее щеки вспыхнули от гнева, такого сильного, и такого внезапного, что она и сама удивилась. Ее бесило, что сначала он ведет себя, как холодный айсберг, а теперь строит перед ней сочувствие. Его напускная жалость ей не нужна!
– Это не притворство! – тоже начав терять терпение, выкрикнул Тайлер. – Я действительно волнуюсь. Тебя это удивляет?
– Волнуешься? – Лекси сузила глаза и прожгла его злым взглядом. – Да пошел ты со своим волнение! Ты чертов ублюдок! – Разъяренной кошкой она подлетела к нему и со всей силы залепила пощечину. Потом вторую и третью, а когда ладони стало жечь, принялась кулаками бить его в грудь, из-за бушующих эмоций почти не чувствуя боли в больной руке. Тайлер молчаливо терпел все ее удары и не пытался отвернуться.