Таких не берут в космонавты
Шрифт:
Нет, как я во всё это?.. Вот это вот всё… Ведь не люблю политику, а тут без неё никуда. И рекламу ненавижу, а это всё – прямо-таки сплошная реклама.
– Точно вы корреспондент БиБиСи? – спрашиваю бойкого господина с бэйджиком этой почтенной медиаструктуры. И на шапочках микрофонов у него её логотип. Он попросил дать интервью, а сам предварительно наговорил себе в микрофон текст о репортаже со свадьбы «лингвиста Марины Котол'oв» и «астронавта Батразда Бесол'oв», сделав ударения в обеих фамилиях на окончании, тут же истолковал их как фамилии потомственных ловцов бесов и ловцов котов, предположил, что ловцы бесов – коты (вероятно, оборотни), а ловцы котов – бесы, и вот любопытно, кто тут кого будет ловить и кем будут дети этой странной пары? Куда там Монтекки и Капулетти! После чего протянул микрофон мне. Назвав, вопреки своей же логике, кошкой. Какая же я кошка, если я как раз Котолова? А я, вместо того, чтобы послушно замяукать, или хотя бы поправить его, не захотела вообще играть в эту игру и усомнилась в его аккредитации.
– А что вас смущает? – обиделся корреспондент. – А, понимаю, вам не понравилась
– Два брата, Котоли и Кумар бежали из села Лац в Южную Осетию и там образовали две фамилии: Котолиты (Котоловы – Котолиевы – Котолаевы – Котолашвили) и Кумаритовы, – говорю я. – Я уважаю своих предков т мне не нравится, когда их кто-то не уважает. Батик тоже уважает своих предков и я прошу вас, когда он появится, над его фамилией не шутить. Что касается Бесоловых, фамилия произошла от Габа (потомка Ос-Багатара). Габа в 30 лет женился на Кетеван, дочери царя Картли Вахтанга. У них было три сына. Старшим из них был Кусагон, у Кусагона был сын Цахил, у Цахила – Гарсо, у Гарсо – Тега, у Тега – Бесол. От Бесола пошли три фамилии: Бесоловы, Гасиновы, Арсаговы. У Бесола было семь сыновей: Абай, Пыци, Шауджен, Габо, Шамат, Кочи, Дежи. После раздела земель потомками Ос-Багатара часть их, в том числе территория Садонских рудников, досталась наследникам Бесола. Во всяком случае, в семнадцатом веке Бесоловы уже фигурируют здесь. Они жили в селах Верхний Садон, Тхамон, Нижний Садон, Талон, Курайтта. Большинство мужчин фамилии, кроме тех, кто служил, работали на шахтах и основали целую династию шахтеров. У Дежи, сына Бесола, было пять сыновей: Джиго, Асах, Тембол, Гуда и Гаги. Бесоловы, проживающие в Алагире и Дигоре, являются потомками Дежи. В Садоне от Арсага, потомка Дежи, пошла фамилия Арсаговых. Потомки Гасина (Гасин – тоже потомок Дежи) до сороковых годов двадцатого века считались Бесоловыми. Затем образовали фамилию Гасиновых. У фамилии было и есть много достойных представителей. Среди них – Брак (Брахъ) Бесолов – один из самых известных жителей Алагирского ущелья, в семнадцатом веке построил несколько родовых башен. Кудайнат Бесолов был одним из четырех избранных народных судей в Дагоме. Они в качестве третейских судей, «миротворцев», участвовали в возникших межэтнических спорах в Осетии и на Северном Кавказе в целом. Многие знают Георгия Бесолова. После окончания Ардонской духовной семинарии он уехал в Канаду. На его лесопильном заводе работало около пятисот человек. В основном это были эмигранты. Георгий всегда помогал им. Вано Цаппоевич Бесолов служил в царской армии, был полковником артиллерии. Эмигрировал в Турцию. Во время Русско-турецкой войны был генералом турецкой армии, затем – замминистра Военно-морского флота Турции. Александр Николаевич Бесолов (1919—1973) – генерал-майор МВД. Бесоловы, Арсаговы и Гасиновы являются близкими родственниками (aeрвадаелтae). Представители фамилии на сегодняшний день проживают в Кабардино-Балкарии, Туркменистане и в разных городах России. По подсчетам Ж. Гасинова, всего Бесоловых насчитывается 300 дворов, Гасиновых – 50, Арсаговых – около 25. Могу и про свою фамилию много рассказать, просто Батразда здесь нет, так что я позаботилась о его фамилии, а о своей только очень кратко сказала…
III. Алмаз, 12 апреля 1971, 9:22 Мск, 440 км от поверхности Земли (середина термосферы)
Ну что, парашют расправился нормально, теперь ждать. Не тот парашют, понятно, на котором приземляться буду, а для предварительного торможения и правильной ориентации. Только тс-с-с. Это называется не парашют, а стабилизатор. Полностью – стабилизационный парашют. На самом деле он, наверное, по сути больше тормозной, чем стабилизационный, но с этим названием больше шансов, что будет засчитано свободное падение с самого момента выхода из космического корабля. Потому что я должен без всяких двигателей шагнуть с орбиты прямо до самой поверхности. И без спускаемой капсулы, только в скафандре. А с парашютом, может быть, не получится заодно поставить рекорд продолжительности свободного падения. А может, и получится, это смотря сколько он выдержит. Пока что еле-еле расправился, нагрузка на него небольшая, воздуха вокруг меня почти нет. Что-то около пяти тонн на кубический километр пространства. Вроде заметно, когда в тоннах, но это пять миллиграмм на кубометр. Как-никак середина термосферы, 440 км от поверхности Земли. Температура аж полторы тысячи кельвинов, что при таком разрежении совсем не обжигает. Кислород, в основном, в атомарном виде. Но мне им не дышать. Это всё я не вижу, а знаю теоретически. Много ионов и, по идее, именно тут должны водиться полярные сияния, и действительно, вроде, я что-то светящееся зелёное краем правого глаза вижу, но так плохо, что не уверен, что это не работа воображения.
Насчёт рекорда. Даже если рекорда этого не выйдет, то и шут с ним. Потому что без «стабилизатора» я бы неизвестно сколько крутился на орбите, чтобы за счёт сопротивления воздуха только самому скафандру затормозить и войти в атмосферу. Как там у Гагарина при расчётной орбите – которая, на минуточку, была 180-200 км, а не 440 км, как у меня! – вышло бы, в пределах десяти суток, а я бы сколько? Кроме того, я бы при входе кувыркался, а это чревато. Не факт, что кувыркание прекратилось бы вовремя с появлением сопротивления, хотя обтекаемость у меня правильная. Благодаря термоэкрану. Он, правда, тяжёлый, собака, больше меня весит. Больше меня в скафандре. Как в детективах с гангстерами, они людей так топят, ставят в таз, наливают цемент, ждут, что затвердеет, и в воду. Чтобы страшнее было. А если в результате стрельбы труп образовался, удобнее забетонировать в какой-нибудь строящийся фундамент, чтобы нескоро нашли. А я, наоборот, на эту тяжесть очень надеюсь. Тонуть-то надо не в воде, где нельзя дышать, а в родной атмосфере, в которой, и только в которой дышать можно.
Так что мы с термоэкраном исправно натягиваем стропы стабилизатора, которые прицеплены не ко мне, а к двум кольцам на термоэкране у меня по бокам. Теоретически я могу за них куда-то потянуть и как-то управлять, но пока не требуется. Всё ориентировано правильно: термоэкран со мной вертикально, стабилизатор горизонтально. В смысле, его длинный размер горизонтально. Он не круглый, а, в плане, то есть без учёта купольности, что-то между эллипсом и прямоугольником. Размерами 3 м на 1,5. Был бы эллипсом, у него при этих размерах была площадь 3,5 квадратных метра. Был бы прямоугольником, 4,5. А на самом деле 4,13 м2. То есть он чуть-чуть ближе всё-таки к прямоугольнику. Сделан из чего-то очень прочного. В том числе, жаропрочного. Кажется, из нитей нитрида бора. Или нет, в новой модели ткань стабилизатора из стальных нитей в оболочке из кремний-углеродной плёнки – последний писк моды среди конструкционных материалов. А в США, по слухам, эту плёнку на бритвы напыляют, чтобы лучше скользили по щетине. Вот же… буржуи. «Сюртук»? «Пиджак»? Какое-то одёжное название. Не помню. Да и не до того сейчас. Я про то, что стабилизатор не в том смысле горизонтально, как обычный парашют. Плоскость его как раз вертикальна. Опять же, без учёта купольности. Ведь тормозить мне надо свою скорость 8 км в секунду – страшно представить! – которая направлена горизонтально. Так что как парашютист я бы представлял нелепое зрелище. Парашют, лежащий на боку, парашютист в тазике вертикально. Ну ладно, не в тазике, термоэкран, скорее, на очень большую лыжу для выполнения фигур на воде похож. Только чуть вогнутый, совсем не как тазик, и длинный, а не круглый.
В результате моей вертикальности видно не то чтобы очень хорошо. Вообще окошко в шлеме маленькое и очень толстое, многослойное и жаропрочное, в него так и так видно плохо. В отличие от обычного скафандра. Но очень хорошо видно стабилизатор, и это главное. Но тут мне на руку, что он небольшой, так что Землю внизу и небо наверху как-то видно тоже.
И, несмотря на то, что видно могло бы быть и лучше, зрелище такое величественное, что сразу понятно: такое не сфотографировать даже очень хорошим фотоаппаратом. И не описать. Я могу сказать, что небо чёрное, и на нём есть и Солнце, и звёзды, но это только слова. А Земля… нет, лучше не пытаться.
Интересно, как я замечу, что приближаюсь к ней, когда она и так занимает половину поля зрения? Теоретически, должен становиться толще тот слой атмосферы, что я вижу на просвет на краю Земли. Сейчас, с высоты 440 км, расстояние до горизонта должно быть 2300 км, так что толщина тропосферы 10 км должна казаться где-то вдвое-втрое меньше видимого размера Луны или Солнца. Но ни Луны, ни Солнца вблизи горизонта нет, а вдалеке сравнить трудно. И эта синяя полоса кажется и сейчас довольно толстой.
Космический корабль Союз-11, с которого я шагнул в пустоту, недолго был виден. Он медленно отплывал от меня, вернее, я от него. Как только стабилизатор расправился, он ушёл вперёд и вверх, скрылся из поля зрения – я-то смотрю назад! – и теперь больше не появится. По первоначальному плану он тоже должен был, хитрым манёвром обойдя меня, спуститься и сесть, но в последний момент решили нагрузить корабль ещё одной работой – вывести на орбиту очередной «метеорологический» спутник. Так что он оставил меня тонуть в одиночестве. Думаю, впрочем, с него-то меня фотографируют, а то и кино снимают, но оттуда, со спины и сверху. Улыбнуться в объектив и помахать рукой не получится.
Ещё я вижу внутри шлема ниже окошка подсвеченную шкалу весов, размеченную в единицах «же» – ускорения свободного падения, равного, если кто забыл, 9,8 м/с2. Наверное, тут поменьше, не на намного. Потому что по сра, когда немцы… Какая там еда была, под немцами во время войны? Вот и не вырос.
А у меня никаких немцев не было. То есть вообще. Выселили их в войну. Хотя, кстати, непонятно, зачем. Одно дело из самого Саратова. Говорят, жителям, которые не немцы, много добра от них перепало, мебель, там, ковры, люстры всякие, пианино. В ссылку с собой нельзя было брать… Не говоря уже о квартирах… Кое-кто сильно нажился на чужой беде. Но это для них вроде наказания было, чтобы пятой колонны не получилось в случае чего. А другое дело – из сёл на границе Саратовской области, так какая разница, что у нас, что в соседнем Казахстане? Природа один в один, степь да степь кругом, ветер постоянно посвистывает, даже верблюды есть… Никакой разницы, то есть, никакого наказания.
Между прочим, степь, даже если трава редкая, всё равно на самом деле очень красивая. Хотя основной цвет серый, сухая земля так выглядит, но если на него внимания не обращать, то видно, что оттенки разные, в зависимости от того, какая трава растёт. Она же пятнами, и цвета у травинок самые разные. Много разного зелёного цвета, от почти жёлтого до почти голубого. Но и красный есть, и фиолетовый, и какой хочешь. И это ещё если не весна, когда всё цветёт!
Так что, жизнь, конечно, суровая. Особенно зимой. Ездить только на «Кировце» можно, и то дорогу лучше бульдозером расчистить. Да и сам трактор утром откапывать из двухметрового сугроба замучаешься. И то и дело ветром провода обрывает, а тогда что? Правильно, насос встал, вода в трубах остыла и замёрзла, значит, надо не только провода чинить, но и порванные отопительные трубы, а потом ещё с паяльной лампой вдоль них бегать, чтобы все пробки растопить и циркуляцию восстановить. А до того в доме будет как на улице. Ну, правда, это всё я для общежития описываю, в своих-то избах у всех печки. Но так это ещё дров сколько надо на зиму!