Таких не убивают
Шрифт:
– Ты думаешь, что она лесбиянка? – буквально поняла монолог Лидочки Итуся. Лидочка рассмеялась и перевела разговор на другую тему. Потом они кончили готовить новую партию закусок и отнесли на террасу тарелки с бутербродами и банки со шпротами, оказавшимися в холодильнике. Вересков все хотел сбегать за грибами, которые так чудесно солит его жена, но Нина его не пустила.
На всех была бутылка водки и бутылка вина, которую привезла с собой Марина. Все расслабились, стали разговорчивы и добры друг к другу. Вечерело.
У соседнего дома в огороде копалась Ольга, женщина крупная, полная, дебелая, прекрасная красотой восемнадцатого века. Такими красавицами были Екатерина Великая и Мария Антуанетта – мода на подобный тип женщин вроде бы миновала, но на свете всегда находятся достойные мужчины, которые готовы на любой подвиг, чтобы заслужить их любовь. К сожалению, в сердце таких женщин слишком большое место занимает женская жалость, и потому дебелые императрицы и королевы приближают к себе алкашей и скандалистов, а потом с ними мучаются.
Прелестная и вполне современная Ольгина дочка Катерина, шестнадцати лет отроду, томилась рядом, держа корзинку, в которую Ольга кидала огурцы. Всем видом она показывала, что рождена для более значительных дел. Рядом с грядкой вытянулся утомленный жарой, лохматый, грозный на вид пес.
Ольга увидела дачников и выпрямилась.
– Здравствуйте, Евгений Александрович, – сказала она. – Не забыли, что обещали в нашей библиотеке провести беседу?
– Приду, – ответил Женя, непроизвольно ускоряя шаг.
Когда они отошли подальше, он с чувством воскликнул:
– Кто меня за язык тянул? В прошлый раз она пришла к Сергею по какому-то соседскому делу, а тот сказал, что я работаю в Институте Африки. Она и вцепилась. Неужели кого-то в этом поселке интересует положение в Нигерии?
В магазине была небольшая очередь.
– Они давно развелись? – спросил Женя.
– Лет семь назад. – Лидочка догадалась, что он имеет в виду Сергея.
– Почему, если не секрет?
– Из-за Лизы Корф.
– Чудесное сочетание! Графиня?
– Она работала препаратором в институте ботаники. Сережа тогда еще там числился. Потом ему пришлось уйти на вольные хлеба.
– Он изменил Нине Абрамовне с Лизой Корф? Как я его понимаю! – воскликнул Глущенко.
– Чудак, – сказала Лидочка. – Тебе свойственна мужская категоричность. Не все так просто.
– Погоди, расскажешь.
Подошла их очередь. Они взяли бутылку водки «Белый орел», буханку хлеба и кило одесской колбасы, чтобы поджарить, без этого условия Лидочка отказалась санкционировать покупку, полагая, что летом в поселковом магазине часто ломается холодильник.
Затем вышли на улицу.
Наступило то чудесное завершение летнего
– Доскажи, Лидочка, – попросил Женя.
– Ты о Сергее?
– Да. Мне он понравился, по-моему, достойный человек. Значит, Нина Абрамовна узнала о его романе с благородной Елизаветой Корф…
Женя чуть улыбнулся, поправив очки. Он принадлежал девятнадцатому веку и сам ощущал порой свою неприспособленность к веку нынешнему. Все у него было в порядке, но душа к нашему времени не лежала. Лидочке куда легче было представить его в строгом вицмундире с расшитой золотом шляпой в руке, стоящего, чуть выгнув назад спину, в осознании дворянской гордыни.
– Я сама удивилась, что Нина приехала к нему на дачу. Наверное, какое-нибудь важное дело. Насколько я знаю, их отношения давно уже утряслись на нулевой температуре. Тем более что и на Лизе Корф Сергей не женился.
– Почему?
– Потому что к тому времени все уже перегорело. Роману Сергея с Лизой, наверное, уже лет пятнадцать. Надо было принимать решения сразу. Нина хлопнула дверью, когда роман был на излете. Вернее всего, у нее самой в то время возникла надежда на новый союз.
– Они не любили друг друга?
– Не любили.
– А с Лизой Корф? Что было дальше с Лизой Корф?
– Лиза Корф где-то существует. Если хочешь, я спрошу о ней Сережу.
– Нет, не надо.
– У Лизы должна быть совсем взрослая дочка, ей больше двадцати. Даша Корф. К Сергею она отношения не имеет.
– Но почему Корф?
– Ее когда-то звали в институте барышней-крестьянкой. Она Иванова, но недолгое время была замужем за неизвестным нам Корфом и даже успела родить ему наследницу. Корф исчез без следа, никто его не видел.
– Я покорен твоей информированностью, – сказал Женя. – Ты могла бы работать в отделе светской хроники. Познакомь меня с Лизой Корф.
– С мужчиной надо быть настороже, – сказала Лидочка. – Он использует твою откровенность тебе же во вред. Это дискриминация по принципу пола.
– Лидочка, – заметил Женя, – прекрати смотреть американские сериалы. Ты на глазах превращаешься из милой и покорной российской дамы в американское чудовище равноправия.
Их обогнал на гоночном велосипеде маленький сухой старичок в больших очках. Ехал он быстро, был пьян, его ноги неравномерно нажимали на педали, и чуткая машина совершала неверные движения, катилась по синусоиде.