Такого в жизни не бывает

Он лежал в высокой и густой траве, покрывающей юго-восточное предместье города, и широко раскрытыми глазами смотрел в небо. Там, в синей его вышине, среди белых кучевых облаков, парила его душа, вырвавшись из теснин тела вместе с мыслями. Облака приобретали формы причудливых животных, то в течение короткого отрезка времени трансформировались в горные пейзажи, то становились похожими на сказочные замки из далёкого детства. Он закрыл глаза, и небо окрасилось в розовый, подсвеченный солнцем, цвет крови насыщающей его веки. Ветер легко трепал волосы на голове и старался ещё больше распахнуть ворот рубашки. Поднеся руку к галстуку, он распустил узел и, потянув вверх, вытащил галстук из ворота рубашки. Её шелк затрепетал на ветру,

Рядом закричала птица. Её крик вернул его к действительности. Взглянув на наручные часы, он отметил, что пора подыматься и ехать в город. Часы показывали 17.35, а ровно в восемнадцать состоится совет попечителей фонда «Слава отечества», в котором он, Виктор Юрьевич Шатров, являлся его председателем. Предстояло решить вопрос о кандидатах институтов и университетов области, направляемых на учёбу за рубежом, в основном в Великобританию, США и Германию. Согнув ноги в коленях и снова закрыв глаза, Виктор отбросил мысли о совещании. У него есть ещё десять минут, потом он подымется, сядет в машину и через восемь минут будет в здании офиса фонда.

Пространство было заполнено всевозможными запахами, звуками, они ласкали обоняние и слух, расцвечивая восприятие красками ароматов и звуковых тонов. Зачем он сюда приехал, что хотел найти или обрести здесь? Направляясь за город, он совершенно не думал о совещании, его мысли были заняты чем-то другим, чем-то более важным и значимым для него. Чем? Виктор сделал усилие над собой, и в мозг ворвалась ужасная мысль, которую он подсознательно гнал от себя всё это время. Марина, женщина, которую он любил каждой клеткой своего сердца, заявила, что уходит от него. Она не объяснила причину! Тихим и спокойным голосом произнесла единственную фразу «Я ухожу от тебя!», сделав ударение на слове «ухожу». Это произошло вчера вечером! На двадцать один тридцать был назначен поход в ресторан, он ждал этого часа и радовался как школьник. Его воображение рисовало ему шикарный зал «Бристоля», уютный столик у окна, накрытый на две персоны, их с Мариной, танцующих под тихую романтическую музыку…. И вдруг приход Марины в кабинет его офиса в девятнадцать часов и эта её ужасная фраза об уходе.

Внутренний будильник организма затрезвонил, отзываясь в каждом нейроне мозга. Пора ехать! Пружинисто поднявшись с травы, Виктор сунул галстук в карман брюк и направился к машине. Нужно собраться, привести свои чувства в порядок. Войти в конференц-зал он должен таким, каким привыкли его видеть подчинённые: волевым, решительным и конструктивно деловым!

После совещания, которое закончилось очень быстро, Виктор поехал к себе в загородный дом. Сосновка, ранее считавшаяся небольшим хуторком, сегодня преобразилась в большой дачный поселок, который охватывал высокий металлический забор, по верху которого, тянулся густой вал колючей проволоки. На въезде дежурный охранник только мельком взглянул на машину Виктора и открыл автоматические ворота. Дом Виктора был расположен в глуби посёлка, и проехать к нему можно было, только миновав небольшой магазинчик продуктовых товаров. Поравнявшись с магазином, Виктор остановил свой «Паджеро Спорт» и, выключив двигатель, вышел с машины.

— Здравствуйте Виктор Юрьевич, — поздоровалась продавщица, — что-то будете покупать?

— Банку испанских оливок и бутылку «Хеннесси», Леночка и, пожалуй, ещё добавьте коробку сыра «Валансай».

— А не хотите попробовать «Тет-де-Муан», это швейцарский сыр, очень вкусный, и головки его весят всего один килограмм. К нему идёт поставкой специальный нож для нарезки и создания стружки! Вчера только получили и уже поступили первые хорошие отзывы.

— Спасибо, я уже привык к «Валансаю», может в другой раз… — Виктор достал портмоне и, рассчитавшись, вышел из магазина.

Раньше, заходя сюда скупиться, он был не прочь поговорить со словоохотливой продавщицей, но сегодня настроение было как можно быстрее уединиться и подумать над тем, что уже вторые сутки его так сильно беспокоило и нарушало внутреннее равновесие.

Ворота дома открылись плавно, без скрипа и шума работающего мотора. Въехав во двор, он поставил машину у гаража и, поднявшись по ступенькам крыльца, вставил ключ в замочную скважину. Странно, ключ не проворачивался и Виктор, провернув ручку двери, толкнул её от себя. Дверь подалась и приоткрылась! Неужели он не замкнул замок в прошлый свой приезд? Да нет, такого просто не может быть! Он помнил, что замкнул дверь на замок и проверил закрыто ли. Войдя в дом, он подошел к охранной системе, перемотал плёнку немного назад и включил воспроизведение. Плёнка была девственно чиста, кто-то заботливо стёр недавние записи видеонаблюдения. Этот факт озадачил его сильнее. Пройдя на кухню, Виктор поставил на стол пакет с покупкой и стал подыматься по винтовой лестнице на второй этаж к жилым комнатам. Миновав двери двух спален и своего рабочего кабинета, он оказался на пороге большого зала, где и застыл как вкопанный. В кресле, возле большого окна, выходящего на розовый цветник, сидела Марина. Её длинные светлые волосы были распущены, а на губах играла лёгкая улыбка.

— Я ничего не понимаю, как ты попала в дом, что означает стёртая запись видеонаблюдения?

Марина взяла в руки лежащую у неё на коленях дамскую сумочку и, порывшись в ней, достала небольшую связку ключей.

— Ты совершенно забыл о подаренном мне ключе, — она выбрала из связки один из ключей и показала Виктору.

— Боже, какой же я тупица! — Виктор прошёл в зал и опустился в соседнее кресло.

— Что происходит, Марина?

Девушка, молча, достала из сумочки пачку сигарет и чиркнула зажигалкой. По помещению стал растекаться знакомый запах дыма дорогих немецких сигарет «Родниковая вода» со вкусом и запахом вишни.

— Марина, ты не ответила на мой вопрос! — но девушка, как будто не услышав повторно заданного вопроса, продолжала молчать и смотреть в глаза Виктора.

Не выдержав напряжения и повисшего молчания, Виктор поднялся с кресла и, подойдя к Марине, опустился на колени. Его руки легли на её колени.

— Ты меня слышишь, Марина? — Виктор протянул руку и провёл ладонью по её щеке.

Его пальцы почувствовали влагу, Виктор присмотрелся и увидел её глаза, полные слёз.

— Мариночка, девочка моя, почему ты плачешь, милая? — Виктор не на шутку встревожился. Никогда за всё время их встреч Марина не позволяла себе плакать. Даже когда умер её любимый кот Кузя.

— Всё очень плохо, Витя, — Виктор еле услышал её слова. — Вернулся Павел, два дня назад.

— Какой Павел? — Виктор сразу не сообразил о ком идёт речь. — Ты имеешь в виду…Павла… но ты, же получила похоронку на него, он ведь погиб в Чечне.

Марина тяжело вздохнула, и из её губ сорвались тихие слова вперемешку с горькими рыданиями:

— Он был тяжело ранен и попал в плен, а два месяца назад ему и ещё одному его сослуживцу удалось бежать. Павел лежал в госпитале и позавчера вернулся домой. Прошло полтора года с момента получения похоронки, я уже смирилась, что его нет в живых…. Прости, нам нельзя больше видеться, надо забыть друг друга.

— Не надо плакать, Мариночка, успокойся! Это же очень здорово, человек остался жив и вернулся домой. Надо радоваться….

— Витя, неужели ты не понимаешь, что это конец!? — Марина вскочила с кресла и, подойдя к окну, застыла с устремлённым во двор взглядом.

Виктор подошел к Марине, потянулся обнять её, но что-то внутреннее остановило его, и он тихо произнёс неожиданную даже для него самого фразу:

— Это не конец, это логическое продолжение произошедшего ранее. Помнишь, ты некоторое время называла меня Павлом, ты очень любила его и долго не могла смириться с его гибелью. Теперь же всё вернулось к исходной точке.