Такой была подводная война

3 сентября 1939 года Великобритания объявила войну Германии. Германское правительство вступило в вооруженный конфликт именно с той могущественной морской державой, осложнений с которой оно хотело избежать при всех обстоятельствах.

К войне на море Германия не была подготовлена даже относительно. Ее военно-морской флот был уже не таким, как в 1914 году. Сопоставление сил флота Германии и Англии свидетельствовало о катастрофической слабости немецкого флота. Германия восстановила свой военный суверенитет только 16 марта 1935 года, то есть всего за четыре с половиной года до начала второй мировой войны. В заключенном через несколько месяцев после этого германо-английском морском соглашении обе стороны трезво оценивали сложившуюся к тому времени обстановку [1] . Понимая, что создать мощный, боеспособный флот за короткий срок невозможно, Германия сама согласилась, чтобы общее водоизмещение ее военно-морского флота не превышало 35 процентов водоизмещения английского флота. Правда, по отдельным классам кораблей, например по подводным лодкам, соотношение

было другим. Англичане согласились, чтобы немецкий подводный флот не превышал 45 процентов английского. Однако соглашением предусматривалось, что в ходе последующих переговоров будет допущено увеличение установленного предела для подводных лодок до 100 процентов. Таким образом, к началу войны-в сентябре 1939 года-Германия могла бы располагать 72 или даже 160 подводными лодками типа и водоизмещения, определяемых ею самой. В апреле 1939 года, в период обострения международного положения, германское правительство объявило о расторжении англо-германского морского соглашения и, казалось бы, получило возможность ускорить строительство подводного флота. Но этого не произошло. Расторжение соглашения оказалось лишь актом политического давления.

К началу войны Германия имела всего 57 подводных лодок, причем лишь 22 из них по своему водоизмещению («IX» серия-750 тонн, «VII» серия-500 тонн) могли быть использованы в Атлантике. Все остальные были небольшими («II» серия-250 тонн), так называемые челны, с постройки которых только в 1935 году Германия официально приступила к созданию нового подводного флота. Эти лодки можно было рассматривать как учебные, годные для действий в не очень удаленных от баз районах. Кроме того, в составе германского подводного флота имелись не оправдавшие надежд опытные подводные лодки, например подводная лодка, построенная по проекту турецких инженеров, но не сданная Турции: она строилась в сжатые сроки. Некоторое время ее пытались использовать в боевых действиях, но безуспешно.

В то время немецкое командование было убеждено, что подводная война позволит прервать жизненно важные для Англии морские коммуникации и воспрепятствует противнику в подвозе извне продовольствия, и в первую очередь сырья. Учитывая положение германского флота, нужно было изыскать возможности добиться поражения Англии еще до того, как нависнет угроза вступления в войну США. Поэтому в противоположность тактике постоянных длительных выжиданий противника, применявшейся в ходе первой мировой войны, теперь необходимо было срочно прибегнуть к тактике борьбы на морских путях против военно-морских сил и торгового флота противника и вести ее всеми возможными, дозволенными с точки зрения международных правовых норм средствами.

Однако, широко задуманная программа строительства подводных лодок была принята только с началом войны. До этого обычно строились всего две подводные лодки в месяц. По новой программе предусматривалось строительство 30 лодок ежемесячно. С течением времени этот план стал осуществляться. Начиная с 1941 года каждый месяц в строй вступало в среднем не менее 20 новых подводных лодок.

Подводная лодка является сравнительно новым средством ведения войны. Лишь в 1914 году капитан-лейтенант Отто Веддинген, командир подводной лодки «U–9», вызвал общее удивление, впервые потопив в течение одного боевого похода три крупных корабля противника. Это показало, каким опасным средством вооруженной борьбы на море являются подводные лодки, которым раньше почти не придавали серьезного значения. В последующие годы, вплоть до поражения Германии в 1918 году, подводные лодки технически все совершенствовались, благодаря чему становились все более пригодными для действий против торговых судов на контролируемых противником морских коммуникациях.

В 1936 году Германия присоединилась к договору об ограничении и сокращении морских вооружений, подписанному в Лондоне в апреле 1930 года и определившему правовые положения ведения войны подводными лодками [2] . Предусматривалось, что торговое судно может быть потоплено только в том случае, если после проверки груза будет установлено, что он является контрабандным и судно невозможно отконвоировать в свой порт; соглашение обязывало проявлять заботу о гражданском экипаже и принимать меры, необходимые для обеспечения его безопасности. Немецкое положение о призах, принятое после 1936 года, отвечало этим требованиям. В ходе второй мировой войны наши подводные лодки строго выполняли их.

В соответствии с договором 1930 года командир подводной лодки освобождался от соблюдения указанных ограничений, если встреченное судно бесспорно оказывалось военным транспортом или же охранялось военными кораблями или самолетами, что служило прямым доказательством его военного предназначения. Это положение распространялось и на те торговые суда, которые принимали участие в боевых действиях, даже если оно выражалось только в передаче донесений по радио. На Лондонской конференции в 1930 году и на Вашингтонской в 1920 году Англия, конечно, выступала (правда, безуспешно) за то, чтобы вооруженному и невооруженному торговому судну одинаково гарантировалась безопасность. Она пыталась доказать, что вооружение торгового судна следует рассматривать как мероприятие оборонительного характера, нужное для самозащиты. В подобных случаях, встретившись с вооруженным торговым судном, подводная лодка из-за большой уязвимости и необходимости обеспечения собственной безопасности вообще не могла чего-либо предпринять. Именно поэтому считалось, что вооруженное торговое судно не может претендовать на те же гарантии, которые по международным правовым нормам предусматривались для невооруженных судов. Государства, принимавшие участие в разработке конвенции, придерживались на этот счет весьма различных мнений, и положение о вооруженных торговых судах, конечно не без умысла, в Лондонском соглашении было сформулировано недостаточно ясно. Участники конференции уклонились и от официального определения в конвенции понятия «операционная зона», в пределах которой разрешалось производить нападение без предупреждений и ограничений. Не нашло это официального отражения и в протоколе соглашения. Впрочем, все эти проблемы международных законов ведения войны на море практически очень быстро ликвидировались сами собой.

Таким образом, было заранее известно, какие опасности для подводных лодок таят их действия против торгового флота по призовому праву и насколько будут ограничены возможности подводных лодок в нарушении торгового судоходства. В годы первой мировой войны Англия ввела в строй и использовала против подводных лодок специально оснащенные суда-ловушки, имевшие хорошо замаскированное вооружение и внешне выглядевшие совершенно безобидно. Как только подводная лодка всплывала и приближалась к такому судну для осмотра, она неожиданно подвергалась ожесточенному артиллерийскому обстрелу, и часто даже одного снаряда было достаточно, чтобы потопить столь легко уязвимый корабль, каким является подводная лодка. Подобные суда-ловушки действовали в море, конечно, и в ходе второй мировой войны. Надо сказать, что с появлением авиации всплытие подводной лодки и посылка офицера на задержанное судно для досмотра и без того были сопряжены с чрезвычайным риском, особенно когда они проводились вблизи побережья, например в районах Северного моря.

Тем не менее Германия твердо придерживалась международных норм, установленных Лондонским соглашением, хотя они и сильно устарели в связи с развитием техники и изменившимися условиями ведения современной войны на море. Однако недопустимые с точки зрения международного права действия Англии побудили Германию прибегнуть к ответным, более жестким методам ведения подводной войны против торгового флота противника [3] .

Обычно одна треть немецких подводных лодок была в ремонте, другая треть находилась на переходе в районы боевых действий или возвращалась в свои базы. Практически в море действовало не более одной трети наличного состава подводных лодок. И все же успехи немецкого подводного флота с самого начала войны были достойны удивления. Они показали, что, несмотря на развитие средств противолодочной обороны за период между двумя мировыми войнами, на усовершенствование шумопеленгаторов и гидролокаторов, а также на существовавшие ограничения, ведение подводной войны оставалось вполне возможным и подводные лодки продолжали представлять опасность для противника.

Как бы трудны ни были условия службы на подводных лодках в период первой мировой войны (тогда погибло 199 лодок), они все же кажутся относительно сносными, если их сравнить с теми, которые создались ко времени второй мировой войны [4] . В ходе новой войны эти трудности постепенно все более возрастали.

В прежнее время свободная от вахты часть команды при спокойном море имела возможность находиться на верхней палубе подводной лодки. Некоторые из команды могли оставаться на ходовом мостике рядом с вахтой и при волнении.

В благоприятную погоду кроме рубочного люка открывались также носовой и кормовой входные люки, а иногда даже оба торпедопогрузочных люка. Это позволяло вентилировать внутренние помещения лодки, просушивать отсыревшую одежду, белье, постельные принадлежности и провиант. Понятно, что все это было возможно только при движении лодки в надводном положении и в нормальных условиях.

В век авиации положение изменилось.

Раньше, например, считалось, что погрузившаяся подводная лодка находится в полной безопасности. В конце же первой мировой войны появились глубинные бомбы, а также шумопеленгаторы, которые определяли направление на лодку. Глубинные бомбы представляли серьезную опасность для подводных лодок. Они взрывались на заданной глубине и могли наносить лодкам тяжелые повреждения и уничтожать их под водой. Со временем бомбы технически совершенствовались, увеличивался радиус их поражения. Затем появился гидролокатор (асдик [5] ), который мог обнаружить погруженную подводную лодку и определить на нее пеленг и дистанцию. Правда, асдик работал хуже, когда лодка уходила на большую глубину, но вначале этим средством защиты против гидролокатора не пользовались. Выяснилось, что слои воды, по-разному нагретые солнечными лучами или образованные подводными течениями, более или менее сильно преломляют звуковые волны. Поэтому шумопеленгатор представлял для глубоко погруженной лодки большую опасность, чем гидролокатор. Реклама, созданная Англией перед войной вокруг нового гидролокатора, имевшая целью оказать устрашающее воздействие, в то время была воспринята Деницем как пропаганда, не имеющая под собой достаточно серьезных оснований, тем более что тогда у нас уже был опыт использования созданного в Германии гидролокатора, так называемого прибора «S». Дениц охотно повторял, что и в Англии не боги горшки обжигают.