Такой знакомый незнакомец
Шрифт:
— Что это на тебя нашло? Ты никогда не говорил такого раньше, во всяком случае, мне.
— Нет? Тогда, значит, уже пора это сделать, разве нет?
Она ждала. Нахмурив брови, она внимательно вглядывалась в него в тусклом свете, падающем через окно. Сентябрь. Дни становились все короче.
Он
— Я не был уверен, что когда-нибудь снова увижу тебя, — сказал он, похолодев от этой мысли, произнесенной вслух. Она преследовала его с тех самых пор, как он уехал, — мысль о том, что он, возможно, отказался от чего-то такого, что было бесценным. Что Синди могла продолжать идти по жизни, так и не узнав, что существовал человек, который любил се больше, чем когда-нибудь представлял, что такое возможно. — Иди сюда, — грубовато позвал он, протягивая ей одну руку и ослабляя узел галстука другой. — Ну, пожалуйста.
Она кинулась ему в руки. На ее лице было написано выражение, похожее на… облегчение?
Неужели у нее могли быть какие-то сомнения?
У него самого было множество сомнений, но это было совсем другое. Он когда-то дал себе слово не ждать любви. Его родители не знали значения этого слова, и ничто, происшедшее с тех пор, не заставило его изменить свое мнение.
Любовь — в романтическом смысле — была иллюзией. Волшебной сказкой, в которую он, взрослый человек, отказывался верить.
Почувствовав, как теплая благоухающая женщина прильнула к нему, ощутив прикосновение ее влажных волос к своей щеке, он перестал думать вообще. У него были дела поважнее в этот момент.
— Я люблю тебя, — прошептал он спустя долгое время.
— И не вздумай разлюбить, — просто сказала она. — Я этого не переживу.
Он еще крепче сжал ее в своих объятиях.
Красное восходящее солнце наполнило комнату теплым светом.
— Хочешь получить гарантии на всю жизнь?
Пожалуйста.
Снова страстные поцелуи. Тихое бормотание.
Оба умирали от голода, но тяга друг к другу была сильнее.
Время проходило в сладком теплом тумане.
Через некоторое время Хитч сонно пробормотал:
— Что же дальше, любовь моя? Еще одна домашняя свадьба? Захочешь вернуться в Моксвилл?
Синди задумалась на целую минуту, потом покачала головой.
— А как насчет того, чтобы устроить все в кабинете твоего отца, чтобы он смог тоже присутствовать? Судьи имеют право проводить бракосочетание?
Хитч закрыл глаза и тихо засмеялся.
— Ты — мечтательница!
— Это любовь! Мы можем подвергать испытанию все, что хотим, потому что любовь на это распространяется.
— Распространяется? Гм, интересно сказано.
— Она распространяется на родителей, и дедушек и бабушек, и на детей… и приемных теток, и приемных двоюродных сестер, и… и на их супругов, и…
Он прижал палец к ее губам.
— Считай, что они все приглашены: тетя Си, если пообещает не командовать, Мак и Стефф они, между прочим, вернулись — и Мойра, если ее отпустит Нью-Йорк. А пока… Как насчет того, чтобы ограничиться обществом друг друга и воспользоваться одним большим шезлонгом?
— Может, и кухней?
— Да, — нежно произнес он, — может, и кухней.