Таксидермист
Шрифт:
Мира трижды прошлась по комнате, танцуя от полноты чувств, затем взгромоздилась на пианино и принялась сдирать кожу с лица.
Заговорил я не сразу - мне требовалось время, чтобы опомниться. Наконец я выговорил:
– Думается мне, ты повела себя не правильно. Но я тебе все равно благодарен. Теперь инспектор Хам Хорас Бретт едва ли сунется сюда еще раз.
Повинуясь ее жесту, я перебросил ей сумочку, и она с чисто женской ловкостью принялась красить губы и пудрить нос. Закончив, она объявила:
– К черту старое. Да здравствует новая жизнь!
– Отныне тебе никогда не придется
– Недурственно. Мира помолодела.
Я долго смотрел на нее, долго думал о ней, и вдруг меня озарило. Так бывает порой, когда внезапно приходит осознание любви.
– Мира...
По-моему, она собиралась в очередной раз сострить, но передумала, взглянув на меня. Вместо этого она спрыгнула с пианино и приблизилась ко мне.
Мы долго стояли, глядя друг другу в глаза.
– Ты будешь спать там.
– Я кивнул в сторону спальни.
– Я...
Она обвила меня руками.
– Дэвид...
– М-м-м?..
– В двенадцать сорок восемь я смогу предложить тебе свежее тело.
После этого мы сидели и болтали ровно до двенадцати сорока восьми.
***
Мира объявила войну моим занятиям в лаборатории недели через две после того, как мы стали мужем и женой. Однажды после обеда она прокралась ко мне и поймала меня с поличным. Я помешивал в мензурке густую жидкость и принюхивался. Я был настолько поглощен работой, что не услышал, как она вошла. Мира при желании умеет двигаться бесшумно, как кошка.
– Что это тут варишь, дорогой?
– проворковала она, кладя на стол пару прекрасных рук, которые она только что.., произвела на свет.
Я отставил мензурку и пробормотал:
– Да так, интересуюсь одним веществом... Мира, не надо вопросов, очень тебя прошу. Я занят... Мира подошла ко мне и взяла мензурку в руки.
– Так-так, интересно. Ф-фу! Пахнет медом и.., муравьиной кислотой. Значит, идешь к разгадке тайны от запаха. Доктор Дэвид Уорт желает изобрести лекарство, которое закроет золотую жилу. Признавайся, ты готовишь противоядие?
– произнесла она приторно-сладким тоном.
Мне оставалось только собраться с духом и признаться.
– Да. Мира, пойми, мы не можем так дальше жить. Я думаю не о себе. Я не хочу, чтобы ты всю оставшуюся жизнь сбрасывала кожу.., как змея. Сейчас ты даже получаешь от этого удовольствие, но я не могу этого допустить. Ты чересчур легкомысленна, Мира. У меня тяжело на душе, когда я прихожу сюда и делаю что-нибудь из твоей кожи. До сих пор ничего страшного не случилось, но ты только представь! Всю жизнь тебе нужно будет прятаться, думать, не попадется ли что-нибудь кому-нибудь на глаза. А вдруг ты окажешься не дома в критический момент! Будешь судорожно вспоминать, где ты оставила лицо или руку. Ты же... Мира, ты меня не слушаешь!
– Я никогда не слушаю, когда при мне несут ахинею.
– Это не ахинея!
– взвился я.
– Интересно, - нараспев проговорила Мира, - эта штука из прочного стекла?
Она разжала пальцы, и мензурка полетела на пол.
Выяснилось, что она была сделана не из самого прочного стекла. Я промолчал лишь потому, что все слова, что приходили мне на ум, казались недостаточно крепкими.
– Выслушай меня, Дэвид. Сколько лет ты занимаешься чучелами?
– Одиннадцать. А что?
– И сколько денег ты накопил за одиннадцать лет?
– М-м... Пока ничего, - признался я.
– Но в последнее время дела улучшаются...
– Помолчи. На счету у тебя восемьсот с чем-то баксов. Твои изделия из натуральной кожи идут нарасхват. И вдруг ты забрал себе в голову, что мне не нужно отдавать тебе свой.., вторичный продукт, и хочешь перекрыть себе кислород. Ты намерен опять делать белок и птичек, я правильно поняла? Дэвид, ты кретин. Толстокожий кретин.
Я поморщился.
– Неудачный каламбур.
Мира вздрогнула.
– Дэвид, я говорю серьезно. Мы с тобой больны одной болезнью и можем отлично на ней заработать, если ты не будешь упрямиться, как осел. И мне нравится, что мы с тобой стали партнерами - ведь я тебе помогаю. Я люблю тебя, и для меня очень важно знать, что я тебе полезна. Дэвид, да разве ты сам не видишь?
Я поцеловал ее и прошептал ей на ухо:
– Я-то думал, что ты из спортивного интереса... Ну, геройствуешь вроде бы...
Я сдался. Мира одержала победу. Женщины умеют брать верх. И все-таки я не окончательно оставил мысли о создании противоядия.
***
Относительно несгибаемого инспектора Бретта я ошибся. Мира довольно быстро обнаружила, что он повсюду таскается за нами, а когда мы сидим дома, его машина часами торчит на противоположной стороне улицы. Более того, Бретт время от времени подслушивал под нашей дверью. Сам я ничего бы не заметил. Я, кажется, уже говорил, что Мира обладает сверхъестественными способностями. Когда она рассказала мне про Бретта, я сначала отмахнулся. Улик против нас нет. Я хохотал от души, представляя себе лица полицейских экспертов в тот момент, когда они установили, что мои отпечатки идентичны отпечаткам пальцев "рук", выставленных в магазинах. Невероятно, но факт: налицо десятки образцов человеческой кожи с абсолютно одинаковыми отпечатками пальцев. Что могли чувствовать полицейские? Наверное, то же, что чувствовали математики, когда была опровергнута аксиома Евклида о том, что две точки может соединять одна-единственная прямая. Мне удалось опровергнуть аксиому об уникальности отпечатков пальцев. Теперь, думал я, ученые криминалисты ходят по кругу день и ночь и бормочут себе под нос что-то невразумительное.
По всей вероятности, Бретт поставил перед собой цель выяснить истину. Я радовался, понимая, что он бьется лбом в глухую стену. Еще больше я буду радоваться, когда он успокоится и отстанет от нас. Но от Миры я не мог ожидать такого же равнодушия. Когда она говорила об этом одержимом, я замечал в ее глазах нехороший блеск.
Между тем я продолжал работать над лекарством. За спиной Миры, отчего мне было, должен признаться, чрезвычайно неуютно. Она мне доверяла, понимаете? У нас на этот счет было всего одно столкновение, и я вроде бы уступил. Этого было ей достаточно, она уже не следила за мной, когда я уединялся в лаборатории. Если бы она каким-то образом узнала, что я ее, что ни говори, обманываю, то была бы оскорблена. Но у меня был небогатый выбор: или действовать, или сойти с ума.