Таль 5. Верить в себя
Шрифт:
Чего у них тут еще нет? Ага – снега нет. Лыжи, коньки, санки, я вспомнила, как манили меня в детстве искрящиеся на солнце нетронутые сугробы, как мы строили замки и лепили снеговиков. А потом приходила весна и ручьи на дорогах казались бурными горными реками. Лето – пляж, толпа людей, надувные матрасы, мороженое, лицо в арбузном соке. Осень, лужи на парковых аллеях, дети в разноцветных резиновых сапожках запускают в них сделанные из листьев кораблики и те плывут, медленно и величаво, словно в танце.
Два листа танцуют на водной глади. Это были чуть разные танцы, как не бывает двух одинаковых судеб, но они дополняли друг друга. Когда пение умолкло, а листья замерли, показалось что из моей жизни уходит еще одно чудо, к которому я нечаянно прикоснулась. Сидящий на камне медленно повернулся и посмотрел на меня. Верхняя часть лица была скрыта нависающим капюшоном, из-под которого выбилось несколько спутанных белых прядей. Овал лица довольно резкий, мужской, уголки тонких губ горько опущены вниз. Когда оперся рукой о камень стали видны тонкие пальцы с очень светлой даже для эльфов кожей и неровно остриженными ногтями.
Нет, не хочу, не хочу, чтобы это видели. Мое. Я попыталась тряхнуть головой, чтобы избавиться от воспоминаний и разорвала контакт, чуть не свалившись со стула.
Почти сразу я услышала сдавленный хрип, а когда посмотрела на Кайдена, мне стало страшно. Что-то явно пошло не так. Рот мужчины был приоткрыт, глаза закатывались, он слепо шарил рукой по столу, пытаясь нащупать край. Нащупал. Рванулся туда и свалился на пол раньше, чем я успела что-либо предпринять.
– Что с вами? – бросилась я к завучу, оббегая стол.
Мужчина на четвереньках пытался двигаться в сторону двери.
– К Алану. Быстрее, – с трудом проговорил он.
– Давайте на летунце отнесу, – предложила я.
– Дверь. Запер, – напомнил он, нащупывая дверную ручку, после чего привалился к косяку и согласился: – Неси.
Через несколько минут мы были в лазарете.
– Что случилось? – коротко поинтересовался доктор, начав осмотр пациента.
– Я не знаю.
– Алан, альгаму. Двойную, – Кайден все еще находился в сознании, но судя по взгляду доктора вряд ли в здравом уме.
– Он что, в потоки ныряет? – снова повернулся ко мне хозяин лазарета.
– Я не знаю. Что такое потоки?
Завуч странно дернулся, голова упала набок, из уголка губ потекла струйка слюны. Я умоляюще посмотрела на Алана. Так и хотелось крикнуть «Сделайте что-нибудь!». Но ведь если бы что-то мог, он бы уже сделал.
– Ладно, демоны с ним, хуже все равно уже не будет, – решился доктор и, достав из узорчатого шкафчика два бумажных пакетика, быстро размешал содержимое в чашке с водой.
Чашку Алан отдал мне, велев тонкой струйкой вливать лекарство Кайдену в рот. Сам он положил руки пациенту на горло, заставляя того глотать.
– И что дальше? – обернулась я к доктору, когда чашка опустела.
– Ждем, – хмуро сообщил тот. – Если маг нырнул в потоки все бесполезно. Остается надеяться, что… Ждем.
Прошла минута, другая, а Кайден все так же безвольно лежал на столе, не приходя в сознание. Доктор хмурился, но не сводил взгляда с пациента. Я не выдержала и тихо заплакала, опустившись на пол прямо у стола и прислонившись спиной к его ножке.
– Вставай, Таль, – еще через несколько минут велел Алан. – Нужно сообщить ректору.
– О чем? – поинтересовалась я, не находя в себе сил подняться. Зачем я его только попросила об этом заклинании? Зачем? Почему он не сказал, что это опасно?
– Приведи его сюда. – Доктор присел на корточки рядом со мной. – Хотя нет, сама лучше не возвращайся. Просто передай, что я просил его прийти.
В этот момент сверху раздался странный звук, похожий на карканье простуженного ворона. Мы с Аланом на миг замерли, и доктор вскочил на ноги, а я, попытавшись сделать тоже самое, врезалась плечом в край стола и упала обратно на пол. Зато когда поднялась, на мне уже был абсолютник, как оказалось, совершенно сейчас не нужный – Кайден лежал на столе, закрыв лицо руками, и истерически хохотал.
Доктор с усилием развел руки пациента в стороны, пытаясь заглянуть тому в лицо.
– Алан, да все нормально уже, – перестал сопротивляться Кайден. – Вот уж не думал, что на себе эту теорию проверять придется.
– Какую теорию? – хмуро уточнил доктор, что-то активно колдуя.
– Ты знаешь, почему маг ныряет в потоки?
– Потому что использует слишком много заклинаний одновременно. – Алан закончил свои манипуляции и сделал шаг назад, отходя от стола.
Кайден тут же уселся, свесив ноги со скрещенными ступнями. Взгляд у него был шальной.
– Нет, – радостно сообщил он. – Это ответ на вопрос зачем. А правильный ответ: «Потому, что слишком сосредотачивается на заклинаниях и полностью отключается от внешнего мира». А теперь скажи-ка мне, почему после альгамы невозможно использовать заклинания?
– Потому что она не дает сконцентрироваться на чем-то, в том числе на потоке, – едва слышно проговорил доктор. –Кайден, это же…
– Ага! – Еще больше обрадовался завуч. – Я гений!
– Вы идиот! – отошла от шока я. – Вы почему не сказали, что заклинание опасно?!
– А я не знал, – непонятно чему еще больше обрадовался завуч и снова захохотал.
– Очень смешно.
– Таль, да ему сейчас все смешно, он же под альгамой, да еще под такой дозой. Себя вспомни. А о каком заклинании речь?
– Ты его не знаешь, – отмахнулся Кайден от хозяина лазарета. – Там прямой контакт сознаний, а у нее только активных потоков не меньше четырех, а пассивных вообще немеряно. Меня буквально накрыло лавиной информации, я даже осознать ничего толком не успел. Таль похоже вообще не может думать о чем-то одном, я даже представить себе такого не мог.