Таланты и покойнички
Шрифт:
— Вы вспомнили что-то важное?
— Я вспомнил, что Кирилл часто упоминал в разговоре некоего Жору, знакомого сутенера, у которого он постоянно заказывал девочек. Расхваливал бюсты и ножки его сотрудниц по полной программе.
— Телефончик его вы не знаете?
Борисюк отрицательно покачал головой и снова наполнил рюмки мускатом.
— В общем, как я поняла из вашего рассказа, вы абсолютно не представляете себе, что могло произойти в квартире вашего друга той ночью.
— Абсолютно! — подтвердил Борисюк, опрокинув рюмку. — Вы, наверное, удивлены, что я пришел к вам, не имея на руках никакой
Я пожала плечами.
— Просто я действительно хочу, чтобы вы нашли виновника его смерти. — Глаза продюсера снова погрустнели. — Дело в том, что я, как бы это сказать… Словом, я испытываю некое чувство вины перед ним, не будучи виноватым.
— Это как?
Борисюк махнул рукой и вдруг посмотрел на часы. Потом с тоской кинул взгляд на недопитую бутылку муската и произнес: — Мне, к сожалению, пора. Дела, знаете ли… А виноват просто потому, что он любил Ленку Маркелову, а я нет… В реальности же все происходило наоборот: он любит, а я… — И Борисюк вяло подвигал руками, недвусмысленно обозначив те самые действия, которые во все времена являлись телесным выражением любви.
— Лена вообще несчастный человек, — неожиданно сменил он тему. — Ее многие не понимают, считают чуть ли не сумасшедшей. Она много лет жила с мужем, который свел ее до положения домработницы, что совершенно неприемлемо для ее кипучей натуры. Ко всему прочему, муж этот какой-то странный — на первый взгляд очень уравновешенный, а с другой стороны, стоит на учете у психиатра. Словом, там черт ногу сломит. Вот человек и бьется как рыба об лед. Я, грешным делом, хотел свести их с Кириллом — парочка получилась бы — баран да ярочка. — Борисюк захихикал. — Да вот только никак. И почему мне тоже так не везет — я обладаю способностью влюблять в себя людей, а потом страдать из-за этого…
Борисюк вздохнул, налил себе двойную порцию муската и выпил.
Потом, глядя на меня уже осоловелыми глазами, он попросил разрешения позвонить. По разговору я поняла, что на том конце провода находится не кто иной, как его личный «музыкальный редактор». Он договорился о встрече с ней через час, быстро собрался и покинул мою квартиру, еще раз попросив меня серьезно отнестись к делу.
Я пропустила это мимо ушей, поскольку всегда серьезно относилась к своим профессиональным обязанностям. Оставшись одна, я начала думать, с чего же мне начать расследование.
И решила начать с очевидного — найти сутенера по имени Жора, у которого работала сожительница Дементьева.
«То, что Борисюк не знает его телефон, еще не беда», — подумала я.
Подойдя к телефону, я набрала номер знакомого милиционера, которого начальство недавно перебросило на особо важный участок борьбы за общественную нравственность.
— Алло, мне Клубнева, пожалуйста, — сказала я в трубку, услышав на том конце провода женский голос.
— Одну минуточку, — пропела женщина, и через несколько секунд я уже беседовала с Игорем Клубневым, заместителем начальника городской полиции нравов.
— Игорь, меня интересует сутенер по имени Жора, — без обиняков начала я.
— Это еще зачем? — удивился Клубнев. — Ты что, сменила профессию?
— Господи, зачем эти глупые шутки? — раздраженно воскликнула я. — Ты еще скажи, что денег у тебя нет и что взаймы ты мне дать не можешь…
— Ладно, не обижайся. Есть у нас в городе такой сутенер. Мухин его фамилия, кличка Дихлофос.
Я прыснула в трубку.
— Это потому, что от него постоянно чем-то воняет, и вид у него очень задроченный, — тут же объяснил Клубнев. — Учитывая характер его занятий, мне постоянно хочется обработать его аэрозолем-антисептиком. Кроме того, его фирма называется «Ночная стрекоза». Видимо, потому, что фамилия у него тоже насекомая. Так что перед встречей с ним впору запасаться инсектицидами.
— Хорошо, я заеду в универмаг и куплю. Только скажи, где его можно найти.
— Ну, где находится его так называемый офис, я не знаю, — просопел Клубнев, — а телефончик скажу.
И он продиктовал мне номер, присовокупив к нему и четырехзначную цифру пейджера.
— Это будет вернее, — сказал мне на прощание Клубнев. — Дихлофос обычно днем по городу мотается, господам предпринимателям работать мешает, визитки в физиономии сует… Мол, отдыхайте только с нами, господа. Звоните, мол, когда забухаете… Разрушитель семей, твою мать! Хотя идти к нему я тебе не советую. Во-первых, он приличный жмот и платит за час всего полтинник, а не семьдесят, как в остальных конторах, а во-вторых, насколько я помню твою внешность, он на тебя западет и будет грязно домогаться. Он как раз таких любит…
Судя по его голосу, Клубнев с утра пребывал в приподнятом настроении и с удовольствием бы позубоскалил на тему городской проституции еще энное количество времени, но я вежливо и тактично остановила его словесные излияния:
— Игорь, а можно тебя попросить еще об одном одолжении?
— О каком? — игриво поинтересовался он.
— Это не то, о чем ты подумал, — огрызнулась я. — Меня интересует, не проходила ли через ваше ведомство некая Юлия Никольская?
— Сейчас посмотрю, — с готовностью откликнулся Клубнев. — Тут недельки две назад мы провели профилактическое мероприятие под девизом «Ударим по трихомонозу и СПИДу». Задержали хренову тучу баб, да всех их и переписали.
Клубнев нажал на спикерфон и нырнул в компьютерную базу данных. Через полминуты он довольным тоном сообщил мне, что Никольская Юлия Викторовна действительно является проституткой и осуществляла свою не совсем поощряемую обществом деятельность под началом все того же Георгия Мухина.
«Интересная картина получается», — подумала я. Дементьев провожает свою сожительницу к Мухину, а потом у него же заказывает для утех ее подружек по работе. Чудны дела твои, господи…
— Игорь, еще одна просьба к тебе. Подскажи мне имена еще парочки известных в городе сутенеров.
— Хм… Ну, например, Влад или Олег… У них нехилые конторы, девчонки там ничего… А зачем тебе?
— Надо, — категорично оборвала его я. — Извини, у меня мало времени, спешу… Спасибо тебе за информацию, пока!
Я положила телефонную трубку, затем тут же набрала номер службы радиосервиса и попросила скинуть на пейджер Мухина информацию о том, что девушка по имени Таня с опытом работы желает встретиться с ним на предмет своего трудоустройства.
Дихлофос отреагировал почти мгновенно — минут через пять. Я услышала осторожный вкрадчивый мужской голос, подернутый пеленой заикания.