Талисман десанта

Зверев Сергей Иванович

– Ну что, теперь до вас дошло? – прошептал он, нажимая спусковую скобу подствольного гранатомета.

С хлопком граната ушла в сторону контейнера. От взрыва сдетонировала остававшаяся внутри взрывчатка. Ночь, как от вспышки молнии, на секунду окрасилась огненным сполохом. К небу взлетали пылающие обломки квадроциклов, обрывки халатов. Горел бензин, щелкали взрывающиеся патроны. Густое облако дыма и пыли поплыло над каменистой землей.

Батяня вскочил в седло. Новенький двигатель завелся без проблем, с оборота. Квадроцикл набирал скорость, подпрыгивая на неровностях. Фару Лавров включать не рисковал, шел вперед практически на ощупь. Темноту разряжали лишь сполохи огня за спиной. Вслед ему стреляли с горного склона, но между целью и стрелками тянулось

густое облако пыли. Пули уходили в «молоко». Наконец, поняв, что идущий прицепом квадроцикл вот-вот перевернется, Батяня сбросил скорость и рукавом промокнул лоб.

Радоваться особо было нечему. В первые же минуты после высадки в группе уже случилась потеря. Бо€льшую часть груза пришлось уничтожить. Главное условие, поставленное генералом Гавриловым, не соблюли с самого начала – засветились по полной программе, еще не коснувшись земли. Но, как любил говаривать сам Батяня, обучая премудростям стратегии и тактики молодых десантников: «Задуманное – всегда лучше исполнения. Это закон природы. Поэтому никого не вините в том, что самый лучший план остается только в голове и на бумаге. Главное в любом деле – результат. Вот тут уж скидок делать нельзя».

…Десантники, собравшиеся у входа в восточное ущелье, тревожно вслушивались в ночь. Выстрелы звучали все реже, время от времени ухал миномет. Ближе к склону горы ползло подсвеченное догорающим контейнером облако пыли и дыма.

Каждый боялся ошибиться как в ту, так и в другую сторону. Предположишь, что все обошлось хорошо – сглазить можно, а сказать, что, возможно, плохо – язык не поворачивается.

Капитан Столяров поднял руку. Все затаили дыхание. В шуме ветра проклюнулся и исчез звук мотоциклетного двигателя. Напряжение нарастало. Затем звук прорезался уже уверенно и ровно. На губах Столярова появилась улыбка. Впереди на мгновение вспыхнула и погасла фара.

Квадроцикл завернул за скалу. Лавров лихо тормознул. Вторая машина, идущая на буксире, несильно ударила в задний бампер.

– Я же говорил, товарищ майор, что все получится, – капитан Столяров вернул командиру планшетку с картами. – А знаете, почему?

Лавров пожал плечами:

– Повезло, наверное.

– А почему повезло? Потому что мы еще партию в «тысячу» не доиграли. А это верная примета.

– Отставить предрассудки, – незлобно отозвался комбат. – Уходим.

…После часового марш-броска Батяня отдал приказ остановиться. Десантники собрались возле большого плоского камня, похожего на круглый стол. В свете фары квадроцикла Лавров выложил на камень топографические карты и придавил их сверху компасом.

– Итак, господа офицеры, прапорщики и старшины, – произнес он.

Странно, но слово «господа» теперь прозвучало из его уст абсолютно естественно и не натянуто, а как дань уважения к погибшему лейтенанту Прохорову. И каждый из десантников понял, что хотел этим выразить командир.

– Подведем промежуточные итоги. Первое: погиб наш товарищ. Второе: мы остались без зарядных батарей, а значит, без средств связи и навигации. Третье: лишились большей части транспорта и груза. Четвертое: мы засветились. На этом плохие новости заканчиваются. Из хороших новостей только одна – группа готова продолжить выполнение задания. Заданный квадрат и время встречи с объектами нам известны, как и то, откуда и когда нас заберет вертолет. Следовательно, нам нужно просто уложиться в график, что в сложившихся обстоятельствах сложно, но выполнимо. Маршрут проложим с помощью карты и компаса. Условия продвижения прежние: обходить населенные пункты и зоны боестолкновений с силами коалиции. А теперь – отдых. На посты первыми заступаем мы с капитаном Столяровым. Выдвигаемся на рассвете.

3

Столица Пакистана Исламабад – город молодой, самым старым зданиям в нем не больше сорока лет. Поэтому здесь не увидишь типичных для Востока глинобитных домов, кривых улочек. Город построен профессиональными архитекторами по четкому плану. Но это не значит, что здесь нет разительных контрастов.

Не

только центр столицы, где расположено большинство правительственных зданий, выделяется богатством и роскошью. Иностранцы, особенно из западных стран, не рискуют свободно разгуливать по улицам. В Пакистане достаточно религиозных фанатиков, и можно нарваться на неприятности. Ситуация, знакомая жителям многих столиц мира. Так, в Москве молодому мажору не стоит соваться на заводские окраины. В Риге или Таллине лучше не разгуливать в майке с надписью «СССР», а в Иерусалиме – появляться, украшенным нацистской символикой. Пакистанские власти нашли выход для западных специалистов, которых там работает немало, – на западной окраине столицы возвели и огородили комфортабельный район-гетто. Вроде бы он и часть города, но в то же время не каждый местный туда попадет. Любой европеец спокойно пройдет, проедет в него; а вот пакистанца обязательно остановит вежливый полицейский и поинтересуется, с какой целью он туда направляется. Если он не работает в этом районе, если его не пригласили в одну из западных миссий, то дальнейший путь ему будет закрыт. Не помогут и ссылки на то, что конституцией гражданам гарантирована свобода передвижения. На Востоке и на Западе по-разному понимают и реализуют демократию.

Обычно европейцы стараются не покидать пределы этого комфортабельного гетто на окраине пакистанской столицы. Ведь здесь находится не только жилье, но и офисы, представительства компаний. Однако есть специалисты, профессия которых не позволяет сидеть на одном месте.

Хоть пакистанский головной офис международной миссии «Врачи без преград» и находится в том самом гетто, но большинство его сотрудников бывает там лишь наездами, чтобы пополнить запасы медикаментов, продовольствия, немного отдохнуть – и вновь отправиться в удаленные районы страны, где началась очередная эпидемия или пандемия.

Перед фасадом довольно скромного пятиэтажного здания из стекла и бетона растянулась на стоянке колонна машин. Несколько тентованных грузовиков, пяток внедорожников с жилыми трейлерами, несколько микроавтобусов. На всем транспорте виднелась эмблема международной миссии «Врачи без преград». Народ здесь подобрался пестрый – медики практически со всего мира. Кого-то привело в Пакистан искреннее желание искоренить опасные болезни в здешних краях, выходцев из небогатых стран – стремление заработать; кто-то просто хотел увидеть мир таким, какой он есть, а не из окна туристического автобуса. Возможно, кто-то из миссии имел и другие планы, в которые не стремился посвящать коллег. Ведь тому, кто не в ладах с законом, лучшего места, чтобы спрятаться, не придумаешь. Всякие тут были люди. Однако никакие личные планы не освобождали их от работы по специальности…

Из распахнутого окна первого этажа торчала выдвижная секция транспортера. На резиновой ленте медленно выплывали картонные коробки с медикаментами. Даринка Йованович тщательно проверяла маркировку, дату выпуска вакцины и только после этого кивала своему брату. Милош бережно брал очередную коробку и заносил ее в поблескивающий полированным алюминием трейлер. Брат и сестра были единственными сербами в группе, а потому, когда рядом с ними оказывался кто-нибудь из коллег, ради приличия тут же переходили на международный язык – английский. Последней на ленте выплыла коробка с одноразовыми шприцами.

– У нас все! – крикнула в открытое окно Даринка.

Милош отогнал загруженный вакциной жилой трейлер, и к окну на погрузку подъехала следующая машина.

Руководитель миссии, которой предстояло отправиться в провинцию, – долговязый ирландец с копной огненно-рыжих волос, – подозвал к себе Даринку.

– Слушаю вас, мистер Ирвинг.

– Даринка, – ирландец по-братски приобнял врача-вакцинатора за плечи. – Я понимаю, вы из такой страны, где еще не забыли, что такое настоящая опасность и война, но я бы попросил вас быть поосторожнее. Не каждый выход в город можно считать безопасным. А вы позволяете себе одной отправляться в центр и возвращаетесь за полночь. Я волнуюсь за вас.