Талисман удачи, или В поисках сокровищ Золотого человека
Шрифт:
– Слышу, - ровным, равнодушным тоном, даже не повернув головы в сторону Аристотеля, произнесла Ирина.
Сидя в развилке гигантского дерева уже несколько часов подряд, молодая женщина с тоской и отчаянием рассматривала зеленые просторы чужой планеты и предавалась невеселым мыслям.
– Ого! Зачем ты туда залезла? - Аристотель задрал кверху голову.
– У тебя только вчера окончательно спала температура, а ты сегодня уже по деревьям лазаешь? Что тебе там понадобилось?
– Ничего. Просто сижу.
– Давай спускайся! Пойдем обедать!
– Не хочу. Обедай один, без меня.
– Как это - без тебя? Объясни, пожалуйста, как можно не хотеть есть три раза подряд? Ты же сегодня не завтракала, а вчера отказалась от ужина! Ты хочешь с голоду умереть?
– Ничего я не хочу. Отвянь, Ар. Иди обедай.
– Не буду я обедать без тебя!
– Ну займись чем-нибудь полезным, значит. Я же сказала, что хочу побыть одна.
– Что значит - одна? А я? Нет-нет, даже не выдумывай! Я тебе не позволю! Догадываюсь, что ты затеяла! А знаешь, если бы люди были более внимательными друг к другу, у нас самоубийств вообще бы не было! Слово - лечит. Я здесь, и я готов тебя выслушать. Кто, как не друг поможет в трудной ситуации? Спускайся оттуда, поговорим!
– Господи, как же он мне надоел! Я не хочу разговаривать, Арист! Я хочу посидеть в тишине.
– Отлично. Я тоже люблю тишину. Давай спускайся, и поиграем в молчанку! Будем вместе молчать, а?
– Нет, «ты» и «молчать» - это противоположности. Не лезь, Ар. Я спущусь тогда, когда сама того захочу. Представь, что меня здесь нет, - Ирина навалилась спиной на ствол дерева, вытащила из кармана брюк горсть всякой мелочи и, механически перебирая ее, опять задумалась о чем-то своем.
– Ничего себе - «представь»! Хорошенькое дело! - Аристотель всплеснул руками. - Мою любимую что-то тревожит, а я и не в курсе. Ну ладно, как хочешь. Учти, если ты сейчас не спустишься, я сам полезу к тебе на это дерево. Слышишь, Ира? Я лезу за тобой!
– Вот свалился на мою несчастную голову...
Ирина даже не пошевелилась, когда юноша, кряхтя и пыхтя, предпринял попытку залезть на гигантское дерево, а затем с неприятным шлепком свалился в примятую им же траву.
Молодой военный, нисколько не смущаясь собственного падения, без единой жалобы поднялся на ноги и повторил свою попытку залезть наверх. А затем еще и еще. Его невысокий рост, плотная комплекция и отсутствие большого опыта в древесных восхождениях осложняли поставленную задачу. Зато любовь и упрямство вдохновляли на подвиги, заставляя преодолевать себя.
После нескольких падений юноша задумался на какое-то время. Стащив с себя куртку, а потом и брюки, связав их между собой в подобие длинной веревки, Аристотель, подпрыгивая вверх, как кузнечик, смог перекинуть их через одну из толстых ветвей дерева. Упираясь ногами в ствол и держась за самодельный канат, скрипя зубами, в одной футболке и трусах, он все же добрался до развилки.
– Привет, - отдышался он и гордо поднял голову. - Я же предупреждал, что все равно залезу?
Ирина флегматично осмотрела его полуголую фигуру и скривила губы:
– Что дальше?
– Дальше? Дальше мы с тобой поговорим. Ира, мне не нравится твое душевное состояние. Что случилось? Расскажи мне.
– Ничего не случилось.
Майор секретной службы вздохнула, поднялась на ноги и отвернулась от Аристотеля, скрывая свое угнетенное настроение.
– Ты в отчаянии от того, что мы здесь застряли?
– Если я буду это сейчас отрицать, разве ты мне поверишь?
– Нет, конечно. Я чувствую то же, что и ты...
– Ты чувствуешь то же, что и я? Сомневаюсь, Арист. Ты весь светишься от положительных эмоций.
– Э... Просто мне очень приятно твое общество и... Да, мне тоже не улыбается. Мечтать о хорошем сложно, когда желудок полупустой. Как тут радоваться и формировать свое будущее? Трудные обстоятельства... Но я не показываю тебе своего отчаяния. Тебе и так нелегко. Я ведь все понимаю: гибель твоих напарников, этот Влад со своими условиями, твоя болезнь... Да что там перечислять? Я, наверно, тоже не идеальный спутник?
– Уважаешь самокритику?
– Ну... да. Нет, ужасно, что мы здесь застряли! Но мы ведь не можем этого изменить?
– Нет, к сожалению.
– Вот видишь. Я просто подумал, если уж мы ни на что повлиять не можем, то пусть хоть пребывание здесь будет для нас не таким тягостным. Обустроим как-то наш быт... Ну не хочешь - как хочешь. Я сам все сделаю. Ты только не сиди здесь такая грустная. Пожалуйста!
– У меня нет поводов для радости, Арист. Тебе этого не понять.
– Почему же? Я понятливый. Только ты ведь и не пыталась мне ничего объяснять. Ира, может, если ты выговоришься, тебе станет хоть чуточку легче?
– Сомневаюсь, что станет, - вновь вздохнула она и опять села на корточки, наваливаясь спиной на ствол дерева.
– А где же та сильная и мудрая женщина, которую я знал до вчерашнего вечера?
– Какая? - молодая женщина горько усмехнулась. - Столько времени, отданного работе и учебе. Колоссальный труд, иногда нечеловечески тяжелый труд! Постоянное преодоление себя, стремление каждый день быть лучшей из лучших. Ожидание чего-то важного. Осознание, что мне надлежит совершить что-то особенное. Какой-то поступок. Поступок с большой буквы... И что в результате? Все, что было со мной, мои жертвы, мои усилия - все не имело никакого смысла. Жизнь бессмысленна!
– Как это? - Аристотель пришел в недоумение.
– Да вот так. Что толку от моей силы и знаний? Оглянись вокруг, Ар. Зачем я здесь?
– Зачем? М-м-м... А как же я?
– Ты? Ну... для тебя, может, и не все столь ужасно.
– Так мы же с тобой в одинаковом положении! Знаешь, на меня в последнее время столько неприятностей сыпалось, я вообще ничего хорошего от жизни и не ждал. А тут...
Юноша «прилип» глазами к рукам своей любимой. Ирина все так же, предаваясь безрадостным мыслям, вертела в руках вытащенные ею из кармана мелкие безделушки. И именно сейчас меж ее пальцев промелькнула старинная флэшка, точь-в-точь такая, что долгое время была запрятана в корпус космического кораблика, и как медальон висела на шее непутевого военного. Если бы не беспечность Аристотеля в парке Александрийского королевского музея, если бы не крепкая челюсть незнакомой собаки и не злая ирония судьбы, юноша и сейчас находился бы под охраной собственного талисмана.