Там, где нет тебя
Шрифт:
— Это вы меня простите, — Влад неровно выдыхает воздух, собираясь с мыслями. — Я не должен был быть здесь сегодня. Это случайность, — а вот теперь, кажется, ему удалось её удивить… Нахмурилась. В глазах вопрос.
— Это ведь ваш дом. Зачем вы извиняетесь? Это я нарушила ваш покой. Мне правда очень неловко, — женщина совестливо пожимает тонкими плечами, и в их хрупкой ранимости отчетливо проскальзывает какая-то трогательная детская уязвимость. — В любом случае, я уже ухожу.
Она снова пытается пройти вперед, а он
— Останьтесь.
…И опять этот пронзительный взгляд, иглами ресницами пришивает его к себе…невозможно оторваться…магия какая-то.
— Это исключено, — в голосе зазвучали твердые, жесткие нотки, и Влад вдруг понял, что за этой видимой хрупкостью узких плеч скрывается крепкий стальной стержень, согнуть и сломать который не под силу даже ему. Эта похожая на фарфоровую статуэтку женщина слабой была только снаружи. И как же уговорить такую остаться?
— Послушайте, ночь на улице, куда вы пойдете? — Влад быстро наклоняется, перехватывая ручку её чемодана, случайно дотрагиваясь до тонких пальцев, от этого прикосновения его словно током прошибает.
— Я найду гостиницу, — она настойчиво дергает ручку на себя.
— Ближайшая гостиница — в Вене, и я не уверен, что там есть свободные номера в такое время.
— И все же я попытаюсь, — она закусывает губу и, кажется, нервничает, тщетно пытаясь вырвать у него из рук свои вещи. Глупенькая, нашла с кем тягаться…
— Хорошо, — вдруг соглашается Влад, и она растерянно отпускает руку. — Тогда я поеду с вами.
— Зачем? — большие глаза вдруг становятся огромными и какими-то наивно-удивленными, как у мультяшного олененка.
— Как зачем? Тоже сниму себе номер. Или вы полагаете, я смогу заснуть в этом доме, зная, что несколько минут назад выгнал из него на улицу беззащитную женщину? Вы за кого меня принимаете?
Она недоуменно моргает и неуклюже делает шаг назад, зацепляясь каблуком за выступающий порожек. Молниеносно отбросив чемодан, Влад успевает её подхватить и прижать к себе, чувствуя, как испуганной птицей бьется, ударяясь о его грудь, её маленькое сердце. Аромат женщины, как дурман, опутывает его своим шлейфом. От нее пахло детством: пломбиром, клубникой, и еще чем-то… неповторимым… захотелось уткнуться носом и стоять так, наполняя себя её запахом. Она вскидывает голову, и теперь её глаза так близко, что он может разглядеть каемочку в форме звездочки в их радужке… невероятные глаза… все… пропал… утонул в них.
— Пустите, — она упирается в него руками, он нехотя отпускает, потом засовывает руки в карманы, сжимая их в кулаки, чтобы сохранить еще на мгновение растекающееся по пальцам тепло от ошеломляющего прикосновения к ней.
— Оставайтесь, дом огромный. Вы мне совершенно не мешаете. Я все равно завтра собирался уехать. Но если вы не останетесь, мне придется уехать сегодня.
— Вы что, меня шантажируете? — в её голосе снова появляются свинцовые интонации, но от строгости её взгляда отчего-то хочется улыбаться.
— Пытаюсь, — виновато соглашается он. — Но у меня это плохо получается, — глупая улыбка все же предательски ползет из углов его губ.
— Зачем?
— Не знаю, как уговорить вас остаться. Я устал жутко. Не хотелось бы бегать за вами по Вене всю ночь, — Влад пристально вглядывается в её лицо, понимая, что там, за видимым спокойствием, идет упорная внутренняя борьба.
Она вдруг тяжело вздыхает — длинно, глубоко, протяжно, словно на пределе своих сил. — Извините. Похоже, мне все-таки удалось испортить вам вечер.
…Все… сдалась… чистая победа.
Как же хочется облегченно выдохнуть, но он лишь с силой стискивает зубы, чтобы не выдать себя.
— У вас еще есть возможность все исправить, — Влад дружелюбно улыбается, чтобы его слова не выглядели откровенной наглостью.
— Какая? — изящная бровь выгибается удивленным зигзагом, легкий наклон головы, все та же безмятежность на лице, и только тонкая бьющаяся жилка на шее выдает её напряжение.
— Поужинайте со мной. Тут недалеко есть ресторан.
— Я не хожу в рестораны, — глаза превращаются в две колючие льдинки, женщина вдруг становится жесткой, натянутой, как струна. Черт… кажется, он её напугал.
— Тогда, может, вы что-нибудь приготовите? Вы не подумайте ничего… Я просто есть очень хочу. Последний раз в обед пил чашку кофе. У меня сегодня тяжелый день был, — и зачем он ей все это рассказывает?
Снова вдыхает — тихо, вымученно, обреченно:
— Хорошо.
…Обалдеть. Согласилась.
Он протягивает ей свою раскрытую ладонь:
— Влад.
Женщина странно смотрит на нее, словно раздумывает, стоит ли отвечать на такой простой жест.
Опять вздох… гибкая рука начинает движение: робкое, несмелое… ломкие пальцы касаются его кожи, холодные, почти ледяные… хочется поднести к губам и согреть
… Идиотизм… Откуда в голове такие мысли?
— Анна, — отвечает она.
…Кажется, можно расслабиться. Только бы не спугнуть опять.
— Я отнесу ваш чемодан наверх, Анна. Вы не против?
По её лицу бежит тень, словно он только что не освободил её от тяжести, а взвалил ей на плечи непосильную ношу.
— Кухня там, — он кивает головой, указывая направление.
— Я помню.
Ах да, он забыл… холодильник забит… кажется, она ждала кого-то. Интересно, с ним она тоже такая несговорчивая?
Влад поднялся на второй этаж и остановился в раздумье: какую же комнату она себе выбрала? Потом вспомнил, что она купалась, значит, душевая кабина там должна быть мокрой. Комната оказалась маленькой и в конце коридора. Впечатление, что она пыталась забиться в самый дальний угол дома. Странная женщина… и глаза странные… невозможные.