Там, где правит любовь
Шрифт:
— А что, если… — прошептала она, — если я, увидев великого князя… возненавижу его?
Полина уже думала об этом по дороге в Штеттин и пыталась представить, какие чувства испытала бы она сама, если бы ее собирались выдать замуж в чужую страну, за человека, которого она никогда не видела или, во всяком случае, не помнила.
«Это было бы ужасно!..» — говорила себе Полина.
Ей подумалось, что никакими уговорами нельзя было бы заставить ее выйти замуж за нелюбимого.
Теперь она смотрела на испуганную Маргариту, и ей казалось,
— Все будет хорошо, — говорила Полина успокаивающе. — Я точно знаю. Пусть вы еще не видели великого князя, но он любит вас. Все вокруг твердят, что он очарователен, так что наверняка и вы полюбите его.
— А что, если нет?..
— Вот увидите! — бодрым голосом произнесла Полина, стараясь вселить эту бодрость в подругу.
Принцесса встала с дивана и подошла к иллюминатору.
Море казалось совсем серым. Небо было затянуто облаками, сквозь которые не пробивался ни единый луч солнца.
Полина подошла к ней и встала рядом. Принцесса, едва сдерживая рыдания, сказала:
— Я ненавижу его… И Россию… Я убегу! Она перевела дыхание и добавила:
— Пожалуйста, Полина! Обещайте мне, что, если я сделаю это, вы убежите со мной!
— Ну конечно, дорогая! — сказала Полина. — Но, уверяю вас, это не понадобится. Ваш отец говорил, что великий князь весьма достойный человек. В противном случае он бы не дал согласия на ваш брак!
— Отец думает не обо мне, а об Альтауссе, — раздраженно сказала принцесса. — О Полина! Какое счастье, что в вас нет королевской крови!
Полина тоже так думала, но сочла за лучшее промолчать. Вместо этого она напомнила, перейдя на итальянский:
— Нам необходимо следить за своими словами. Ваше высочество ведь не хочет, чтобы царю стали известны ваши сомнения.
— И это тоже пугает меня, — призналась принцесса. — Кто может подслушать нас и донести его императорскому величеству о том, что я думаю и чего боюсь?
— Наверно, это можно попытаться понять, — сказала Полина с улыбкой.
— Я не могу! — резко ответила Маргарита. — Я хочу быть счастлива. Хочу быть дома и проводить время с этими любезными молодыми адъютантами, которые так восхитительно танцуют и умеют так изысканно делать комплименты.
Полина рассмеялась:
— Боюсь, что они довольно скоро наскучили бы вам! Их комплименты повторяются изо дня в день!
Принцесса засмеялась тоже:
— Верно! Но неужели вы думаете, что русские более оригинальны?
— Скоро мы это увидим, — ответила Полина.
На следующий день погода была солнечная. Море спокойное, и на горизонте показались башни Таллина, от которого до Санкт-Петербурга, по словам адмирала, было ровно двадцать четыре часа ходу.
А потом белая ночь опустилась над гладким как стекло морем. После ужина Полина и Маргарита, закутавшись в меха, поднялись на палубу вместе с мужчинами, где команда корабля устроила песни и пляски.
Полина впервые видела русские танцы и ожидала, что это должно быть необыкновенное зрелище, но она не представляла себе, сколько грации может быть в движениях людей, которые не были профессиональными танцорами.
Было в этой пляске и что-то необузданное, даже диковатое, а пение так волновало сердце, что Полина совсем растерялась от неожиданности.
Ее отец был музыкален и брал Полину с собой в итальянскую оперу. Нередко известных певцов приглашали на званые вечера в посольство.
Но русские песни отличались от всего, что ей приходилось слышать, а их непривычные мелодии рождали столь сильные ответные переживания, которые она никогда не испытывала прежде.
Полина чувствовала, как расправляются плечи, сердце начинает биться чаще, а душа стремится ввысь, туда, где на светлом небе кое-где мерцали редкие звезды.
Только когда последние звуки песни растаяли в ночи и аплодисменты нарушили тишину, Полина с трудом заставила себя спуститься с небес на землю.
Когда девушки расходились по каютам, принцесса, к удивлению Полины, недовольно проговорила:
— Надеюсь, что в Санкт-Петербурге нам предложат развлечения получше.
— Получше? — переспросила Полина.
— Неужели вы не видели, какие грязные и неотесанные эти матросы? А уж что касается музыки, остается лишь пожелать, чтобы нам предложили нечто более изысканное.
Полина не ответила. Она только пожелала подруге доброй ночи и пошла в свою каюту.
Оставшись одна, она подумала, что нечто русское уже затронуло ее сердце, хотя и оставило принцессу равнодушной.
На следующее утро они увидели Кронштадт. Вдоль массивной, облицованной гранитом пристани выстроилась длинная вереница кораблей.
Тут были военные корабли, грузовые и почтовые суда, фрегаты и пароходы, плавучие маяки — суда всех видов и размеров из разных стран.
Вскоре они вошли в Неву, и перед ними предстал Петербург.
Город оказался даже прекраснее, чем представлялся Полине по рассказам отца.
Величественные зеленые и голубые купола, украшенные золотыми и позолоченными шпилями, производили сказочное впечатление. Она надеялась, что на принцессу Санкт-Петербург произведет такое же романтическое впечатление.
Их встречала толпа роскошно одетых придворных, и едва яхта коснулась причала, на борт первым поднялся великий князь Александр.
Полина знала, что именно этого момента принцесса страшилась более всего.
Маргарита выглядела великолепно, одетая в одно из своих лучших платьев, в шляпке, украшенной розами. Когда она присела в реверансе перед своим будущим супругом, Полина подумала, что мало кто мог бы сравниться с ней по красоте и привлекательности.
Принцесса знала, что за ними наблюдают, и сама была озабочена тем, чтобы произвести впечатление на великого князя.