Там, где живет огонь. Часть 1
Шрифт:
– Продолжай, не останавливайся! – почти громко сказал Вершок, что было на него совсем не похоже.
Я начала читать в третий раз, и тут изменения почувствовали все. Слова лились словно музыка, словно давно известная мелодия. Она отзывалась в сердцах, заставляя моих друзей даже слегка шевелить губами, повторяя заветные слоги. И вот случилось.
Откуда ни возьмись, поднялся страшный ветер. Завыл, закружив, разметав листья вокруг, собирая их в один большой водоворот. Ветер всё рос и усиливался, создавая маленький смерч. И вдруг угас. Листья осыпались, пыль осела. А ураганная воронка обратилась в невысокую фигуру в черном плаще до пят. На голову её был накинут капюшон,
– Марэна? Мы это... Вызвали тебя... Ты извини, конечно... – у меня с переговорами явно не клеилось, – у нас тут проблема...
Только я хотела рассказать, в чем собственно состоит наша проблема, как её темная фигура двинулась вперед. Она медленно прошла мимо нас. Полы её плаща колыхались, словно от ветра, которого не было. И под ним зияла пустота. Да и вообще было невозможно понять, женщина ли она или это существо мужского пола. Итак, она проходила мимо, а мы стояли и смотрели, не зная, что предпринять. Когда она слегка отдалилась от нас, впереди вдруг образовался большой черный проход, словно не по пустой дороге она шла, а в глубину темной пещеры. Края пещеры выглядели рваными и колыхались, как на ветру.
У входа в черноту Смерть обернулась. Я хотела бы сказать, что она посмотрела на нас, но ведь ни лица её, ни глаз, никто не видел. Но я ясно почувствовала, что она ждёт.
Как один, мы двинулись к пещере. Ни на секунду мы не выпускали её из виду, и в один момент вдруг обнаружили, что окружающего мира больше нет. Обернувшись назад, я не обнаружила ничего. Ни коридора, ни места, откуда мы начали свой путь. Только серость и пустота. Было довольно страшно, что мы, в прямом смысле, более не на “белом свете” находимся. Но дороги назад не было.
Темный коридор очень быстро закончился, и мы очутились при входе в большой зал. Он был абсолютно черным, стены, пол – все как будто каменное, мраморное. Но, сколь ни велики были размеры зала, он казался совершенно пустым. Лишь на дальнем от нас его конце стоял маленький стол из того же мрамора, что и весь зал. За ним кто-то сидел.
– Вот так дела... – услышала я голос у себя из-за левого плеча.
Резко обернувшись, я обнаружила неизвестно откуда появившегося там домового. Он сидел, сложив ногу на ногу, и положив подбородок на руку.
– Ты откуда тут взялся?
– Да я собственно тут и был, только невидимый. Мы, домовые, знаешь ли, еще не то умеем. – Он довольно ухмыльнулся.
– Куда мы идем, не знаешь, случайно? – перешла к делу я, не обращая внимания на его хвастовство.
– Ну, сначала-то понятно: Врата проходили. А вот теперь... Есть у меня одна догадка, но не понравится она тебе.
– Говори давай, не тяни.
– Да вон, ты сама посмотри, к кому она привела вас, – домовой махнул головой, и хмурое выражение появилось на его лице.
Я взглянула вперед и обнаружила, что Коля с Костей остановились, и за ними совершенно ничего не видно. Я быстро обошла их, чувствуя неладное. Смерть стояла у каменного стола и протягивала кому-то лист бумаги. Сердце бешено забилось в груди. Не понимая, что происходит, я чувствовала, что всё идет не так, как мы предполагали.
– Что вы делаете? – спросила я громко. Но ни Смерть, ни чёрт, даже не посмотрели в мою сторону. Я заглянула сбоку в бумагу и увидела имена, написанные аккуратным, с завитками, почерком. НАШИ ИМЕНА!
Маленький рогатый демон уже держал в руках огромное чернильное перо, сплошь усеянное непонятными рунами и символами.
– Что вы хотите сделать?! – кричала я, но уже знала ответ.
– Смерть продала ваши души, – сказал тихо Вершок и всхлипнул. Кровь отлила от моего лица, и тело похолодело. – Я же говорил, что не надо...
Окунув перо в чернильницу, на которой были вырезаны те же странные символы, чёрт схватил бумагу и быстро поставил большую размашистую подпись. Кровавого цвета буквы вспыхнули пламенем, витиеватая роспись засветилась и погасла, чтобы привести в действие приговор.
Раздался странный звук, что-то между треском и тихим шелестом, и стена позади стола начала изменяться. Она приобретала рельеф, изгибы и глубину, постепенно превратившись в огромные врата, за которыми вращался по спирали чёрный вихрь. На обеих створках были изображены разные существа, изогнутые в нереальных позах, со страшными оскалами морд. Летучая мышь, змея, скорпион, паук, уродливая крылатая женщина и козёл. А на самом верху мерцали огненными всполохами буквы. Я не могла понять, что там написано, и символов таких мне не доводилось встречать в жизни. Но эти слова, которые я не могла прочитать, внушали мне ещё большее беспокойство. Желтым пламенем, вспыхивающим над тяжёлыми створками, непонятные буквы врезались мне в память.
Врата отворились, и из тёмной спирали появились два демона побольше. Они были очень похожи на первого: кирпичная кожа, свиное рыло, копыта и хвост. И все совершенно голые. Только на бедрах болтались грязные повязки. Один из них держал в руках странный черный мешок, чем-то наполненный, на котором стоял большой горящий символ – два круга, один внутри другого, а от самого крайнего как будто отходят короткие лучи. У второго в руках не было ничего.
В это же время Смерть взмахнула руками, а точнее широкими рукавами черного балахона-хламиды и перед ней появились пять вертикальных золотых нити, похожие на струны гитары. Каждая нить брала свое начало из собственного серебристого веретена, а заканчивалась у ног Марэны, в виде золотых мотков пряжи. И медленно на моих глазах нити из беспорядочных мотков вплетались веретено, каждое из которых еще и наполовину не было заполнено пряжей. Потрясающее волшебство, которое, несомненно, заставило бы меня долго любоваться им, если бы не плачевная ситуация.
– Это – ваши жизни, – тихо сказал Вершок, дергая меня за ухо, – я надеюсь, ты понимаешь, что они появились тут не случайно?
Он взглянул мне в глаза, так глубоко, словно пытаясь запечатлеть в памяти мою душу, которой скоро не станет. Как молния, пронеслось в голове ощущение близкой гибели. Нужно было что-то делать. Но всё происходящее было настолько непонятно и нереально, что единственное, чего мне хотелось, это закричать и попросить у кого-нибудь помощи. Но просить было некого. И пришлось брать себя в руки.