Там, за синими морями… (дилогия)
Шрифт:
– И все? – Спрашивала его Рил, оборачиваясь. – Это все??
Таш кивал, но она продолжала спрашивать.
– И это, правда, все??? – Разочарованно, едва ли не плача. – Неужели это, действительно, ВСЕ??? – Ей не верилось, что «особенный» день потрачен жрецами так бездарно, почти впустую, всего лишь на очередное промывание мозгов своей пастве.
Она вцепилась в руку любимого.
– Таш, давай подождем еще!! Может, они еще что-нибудь сделают?!
Это было бессмысленно, но Таш все-таки протолкался к «Осьминогу» – забегаловке в одном из ближайших переулков, откуда открывался хороший вид на площадь, и хозяин которого, что тоже немаловажно, был должен Ташу значительную сумму денег. По случаю праздника свободных мест в «Осьминоге» не было даже на улице, но их со всей возможной предупредительностью усадили за специально для них вынесенный стол. Таш заказал вина, а Рил продолжила следить напряженным взглядом за помостом и жрецами на нем.
– Успокойся, маленькая! – Сказал Таш, наливая вина подруге. – Уже сколько лет подряд они делают одно и то же. Вряд ли сегодня они сделают что-то еще.
– Неужели они ничего не понимают? – Недоуменно пожала плечами Рил. – Ну, ладно, простые люди, но жрецы! В воздухе сегодня такое носится, этого нельзя не чувствовать!
– А что носится? – Поинтересовался Таш, пробуя очень неплохое вино и кивком отвечая на очередное приветствие очередного знакомого.
– Да духи же! – Слегка раздраженно отозвалась Рил, заставив любимого на мгновение замереть со стаканом у рта.
– Это какие духи? Что, прямо здесь духи?
– Конечно, здесь, где же еще? Такие, как наш старый знакомый водяной! Только еще более сердитые и обиженные. Неужели ты сам не чувствуешь, чем все это пахнет?
Здесь же от злобы дышать нечем, а они – она презрительно кивнула на жрецов – песни распевают!
Таш поставил стакан на стол и попытался отвлечься от праздничной кутерьмы вокруг.
И его чутье, в последнее время слегка приглушенное защитой, повешенной на него любимой ведьмой, вдруг подало голос и выразилось предельно ясно: пора линять, а то будет плохо!
Он посмотрел на Рил.
– Уходим?
Она покачала головой.
– Если этого не сделаю я, этого не сделает никто.
Таш замер.
– Что именно?
Она снова посмотрела на помост.
– Как ты думаешь, я смогу подойти к нему поближе? В смысле, как там с охраной?
Не хотелось бы лишнего шума…
После нескольких секунд обдумывания полученной информации Таш надавил на камень в переговорном браслете, и, как бы между прочим, поднес его к уху.
– Дёма, собирай всех, и бегом на площадь. Я в «Осьминоге».
– И пусть принесут зерна! – Вставила Рил.
– И принесите зерна! – Глянул на подругу. – Он спрашивает, сколько нести? Мешка хватит?
Она рассмеялась.
– Он что, думает, что я здесь буду муку молоть? Двух кружек достаточно!
– Две кружки. Какое оружие? Полный комплект, бестолочь! И быстро, понял? Что значит, их нет? А где? Я вам дам, по бабам!! Ну и что, что праздник! Так, быстро за ними, и сюда, ясно? Все! – Таш опустил руку. – Вот шалопаи! Предупреждал же, что приду с проверкой!
– Праздник! – Улыбаясь, пожала плечами Рил.
– Праздник праздником, но мало ли? Я же половину отпустил, половину оставил до вечера, чтобы все чин чином! Бараны!
– Ладно, милый, не сердись на них! Они же мальчишки! – Она снова уставилась на помост. – Как ты думаешь, они скоро придут?
– Если они не явятся через полчаса, я их лично поубиваю. – Мрачно отозвался Таш.
– Ты полчаса сможешь потерпеть?
– Я – да. А они – не знаю! – Рил подняла глаза к небу, с утра бывшему идеально чистым, а сейчас стремительно затягивающемуся тучами.
Таш глянул на небо, потом на свою ведьму. Внимательно сощурился на помост, где еще суетились жрецы, но по всему было видно, что они торопились закончить до дождя. Неожиданно поднявшийся ветер энергично трепал темно-бордовое с бахромой покрывало, которым был покрыт помост, и белую скатерть, покрывающую стол, на котором лежали священные книги.
– Рил, а то, что эти здесь?…
– Кто? Люди? Да они все равно ничего не поймут. Скажут, что изгойка рехнулась, вот и все.
– Да нет. Жрецы.
– Ах, эти. Эти, наверное, поймут. Но вряд ли полезут. – Она кровожадно усмехнулась. – Если не хотят остаться без «паука», как Олген!
Да, Олген – это, конечно, не шутки.
– Ты думаешь, они уже знают, кто ты? – Столько усилий было потрачено, чтобы замести следы!
– Конечно, знают. – Зло отозвалась Рил. – У них обмен информацией знаешь, как поставлен! Это только я ничего не знаю! Ни того, где искать Кибука, ни того, какого им вообще от меня надо!
Небо над Вангеном напополам разрезала вспышка молнии. Мгновением спустя громыхнуло так, что захотелось зажать уши. С потемневшего неба сорвались первые капли дождя. Таш протянул Рил руку.
– Идем под навес. – Поскольку в сам «Осьминог» она все равно откажется заходить.
Рил подала ему свою, и они, обнявшись, встали под еще не успевший промокнуть парусиновый навес. Всё усиливающийся ветер трепал его, как Бобик занавеску.
Народ, понявший, что на празднике поставлен жирный крест, быстро разбегался с площади.
– Интересно, а Богер знает, где ты?
Рил покачала головой.
– Нет, ему не говорят. И Ведагор не знает.
Ну, хоть это хорошо.
– Кстати, теперь можно к этому умнику и послать кого-нибудь.
Она кивнула.
– Да, можно.
Не сговариваясь, оба обернулись в сторону переулка, откуда к ним уже насквозь промокший бежал Дема.
– Привет, Таш! Рил, как дела?
– Все здесь? – Очень недовольным голосом спросил Таш.
– Все! Уже рассредоточились. – Попробовали бы не рассредоточиться!
– Зерно давай! – Потребовала Рил, оглядываясь на помост.
Дема вытащил из-за пазухи мешочек с зерном.
– Этого хватит?
– Хватит! – Рил торопливо развязала тесемки. Подняла голову, чтобы заглянуть в глаза любимому. – Таш, может, ты… ну, хотя бы не рядом со мной…