Тамбовский волк
Шрифт:
Он оседлал своего любимого коня Орлика и, в сопровождении Эктова, Захарова и Симонова, отправился на встречу с Матюхиным. Выехав из села, Котовский, поравнявшись с Эктовым, заговорил:
— Я трезво учитываю положение, вероятным выходом из которого считаю смерть, отдаю себе отчёт о своих действиях и на безумный шаг иду сознательно. Но имейте ввиду, Павел Тимофеевич, что при первой же попытке предательства вы будете мною немедленно убиты. И ещё: в тот момент, когда мы будем подъезжать к бандитам, вы не должны отрываться от меня ни на одну секунду и я должен чувствовать ваше стремя своим, иначе вас ждёт немедленная смерть.
— Я отношу ваши последние угрозы в мой адрес, Григорий
Эктов глянул на Котовского, но тот, ничего не ответил, пришпорил своего Орлика и вырвался вперёд.
Вдруг из темноты вынырнула группа всадников, моментально окружившая подъехавших. И тут многие из них с радостными возгласами приблизились к Эктову и стали пожимать ему руки. Дальше поехали все вместе. Впереди их ждала большая группа всадников, вытянувшаяся колонной по шести. Подъехали к небольшой группе командиров и политработников. Во главе этой группы восседал на коне здоровый, рослый мужчина со звереобразным лицом. Сам Иван Матюхин — догадался Котовский. Хорошо подтянут, в полуофицерском френче хорошо отутюженном. Вокруг него человек 15 командиров и политработников партизанской группы.
Котовский решил действовать прямо и решительно. Первым подъехал к Матюхину и крепко пожал ему руку, тут уже упрекнув за недоверие.
— Столько дорогого времени мы с вами потратили на пустые разговоры вместо того, чтобы бороться против красных частей.
— Бережёного бог бережёт, — ответил Матюхин, внимательно вглядываясь в лицо "атамана".
Котовский стал пристально изучать Матюхина. Сам человек немаленький, рядом с этим антоновским вожаком красный комбриг на какой-то миг почувствовал себя котёнком рядом с тигром. Матюхин заметил этот миг и незлобно усмехнулся. Но Котовский уже в следующую секунду резко поворачивает лошадь и приглашает следовать за собой.
— Справа по три, шагом марш! — командует Матюхин и вся колонна, приблизительно человек в двести, трогается.
Впереди колонны — Котовский, слева от него Матюхин, справа Эктов, чуть позади весь командный и политический состав антоновцев. И лишь за ними Захаров с Симоновым. Котовский периодически взглядывает на Эктова и несколько раз сильно нажимает на его ногу, словно напоминая об угрозе тут же убить его при первой же попытке предательства. На боку у Котовского висит маузер, застёгнутый наглухо, в правом кармане наган, на взводе которого лежит его палец. Нервное напряжение огромно, но, собрав в кулак всю свою силу воли, красный комбриг держит себя в руках и тихо, спокойно переговаривается с Матюхиным, рассказывая тому о своих успехах в борьбе с красными.
Тут раздаётся окрик одной из выставленных вокруг села застав котовцев:
— Стой! Кто едет?
— Киев, — произносит Котовский.
— А что за отзыв? — вновь вопрос командира заставы.
— Корсунь! — спокойно отвечает Котовский.
Теперь уже ему бояться нечего — он среди своих.
Постепенно втянулись в село, в ту его часть, которая доходила до самого леса. Гостей встречают "казачьи" квартирьеры.
— Как у вас поставлено дело охранения? Останутся ли за селом заставы? — поинтересовался осторожный и всё ещё подозрительный ко всему Матюхин.
— Об этом лучше спросить одного из ваших бойцов, которые привезли мне письмо и сами видели наши охранения, — ответил Котовский.
— Сюда и муха не пролетит, Иван, а не то, что пролезут красные, — успокоил Матюхина один из его посыльных-командиров.
Лишь после этого Матюхин успокаивается, разрешает отвести своих
Около штабной избы своего комбрига уже дожидается полуэскадрон одного из полков. Вся делегация приближается к дому, спешивается и входит внутрь. Хозяин радушно всех приветствует и стол заставляется богатым и разнообразным угощением. Однако Котовский грозно указывает хозяину:
— Сначала дело, угощение потом!
Перед операцией Котовский ознакомил своих штабистов с планом задержания Матюхина. И сейчас главное — не спугнуть его в последний момент. Поэтому и решено было сначала провести совещание, а потом уже приступить к трапезе. В этот момент со стороны железной дороги стала явственно слышна артиллерийская и пулемётная стрельба. Антоновцы насторожились, а Котовский незаметно для других удовлетворённо улыбнулся: командующий Тухачевский выполнил его просьбу по поводу стрельбы холостыми. Но он тут же взял себя в руки и успокоил Матюхина и его людей:
— Всё в порядке! Это мои основные части дерутся возле станции Сампур с красным бронепоездом и с бригадой Котовского.
Поймав на себе настороженный взгляд Матюхина, Котовский заключил:
— Я за этот участок спокоен: мои ребята справятся с красной сволочью.
— Хорошо, коли так, — кивнул Матюхин. — Можем начинать совещание.
Село Кобылинка — довольно крупное. Состоит из трёх почти прямых параллельных улиц. В центре, как и обычно в русских сёлах, — церковь, окружённая большим, густо разросшимся садом. От церкви идёт овраг, пересекающий всё село. На центральной улице через овраг переброшен мост. План Котовского состоял в следующем.
Оба полка бригады располагаются по крайним улицам и осовобождают среднюю для размещения антоновцев. Тотчас же после прибытия отряда Матюхина в центре села, в одной из изб, принадлежащих отцу антоновского эскадронного командира, созывается совещание командного состава. Как только совещание откроется, оба пулемётных эскадрона бригады, а это сорок станковых пулемётов на тачанках, выводятся за село с тем, чтобы встретить ураганным огнём антоновцев, если только они попытаются уйти в лес. Второй кавалерийский полк делится на два дивизиона, один из которых спешивается, залегает в засаду в овраге и по сигналу приступает к повальному обыску в селе и к истреблению противника. Второй же дивизион в конном строю должен оцепить село и не выпускать из него ни одного партизана. Первый кавалерийский полк в полной боевой готовности, с осёдланными лошадьми должен ожидать распоряжения и находиться в резерве комбрига. Этот же полк выставляет взвод к штабу бригады.
Для участия в совещании со своей стороны Котовский выделил одиннадцать человек, не раз проверенных им в боях. Следовало затянуть совещание с таким расчётом, чтобы бой начался с рассветом, ибо в темноте легче скрыться. Ещё до встречи с Матюхиным Котовский приказал своим штабным:
— Пока я не застрелю Матюхина, пусть никто из вас не смеет стрелять. Пароль для начала стрельбы в помещении штаба: "Довольно л-ломать комедию".
И совещание шло по заранее намеченному сценарию.
В самом начале военный комиссар бригады Борисов прочитал декларацию объединённого штаба боевых подпольных эсеровских дружин, якобы выработанную в Москве на межпартийном антисоветском съезде и привезённую сюда Эктовым. После этого Котовский разложил на столе карту-десятивёрстку, над которой тут же склонились главные лица с обеих сторон.