Тамбовский волк

Юнак Виктор

Таким образом, переговоры Платтена изначально были обречены на успех, поскольку к ним тайно подключился Александр Парвус.

1 апреля в имперское казначейство ушла депеша следующего содержания:

"Берлин, 1.4.1917. Немедленно! Секретно!

Господину государственному секретарю имперского казначейства.

Имею честь просить выделить в распоряжение иностранной службы для целей политической пропаганды в России сумму в размере пяти миллионов марок из средств главы 6

раздела II чрезвычайного бюджета.

Был бы благодарен за возможно более быстрое исполнение.

Госсекретарь (подпись неразборчива)".

4 апреля прусский посланник в Мюнхене Тройтлер отправил срочную депешу в Берлин, в Министерство иностранных дел:

"Доктор Мюллер сообщил мне о намерении вернуть русских революционеров из Швейцарии через Германию и Скандинавию в Россию с тем, чтобы они там действовали в наших интересах. Они будут провезены в швейцарских вагонах. Агент Гельфанда, Георг Скларц, уже прибыл в Берлин, чтобы вести переговоры об этом путешествии...

Тройтлер".

В ленинском секретном архиве сохранился любопытнейший документ, датированный 16/29 ноября 1917 года: "Председателю Совета Народных Комиссаров.

Согласно резолюции, принятой на совещании народных комиссаров товарищей Ленина, Троцкого, Подвойского, Дыбенко и Володарского, мы произвели следующее:

1. В архиве министерства юстиции из дела об "измене" товарища Ленина, Зиновьева, Козловского, Коллонтай и др. мы изъяли приказ германского имперского банка №7433 от второго марта 1917 года с разрешением платить деньги тт. Ленину, Зиновьеву, Каменеву, Троцкому, Суменсон, Козловскому и др. за пропаганду мира в России.

2. Были просмотрены все книги банка Ниа в Стокгольме, заключающие счета тт. Ленина, Троцкого, Зиновьева и др., открытые по приказу германского имперского банка за №2754. Книги эти переданы Мюллеру, командированному из Берлина.

Уполномоченные народным комиссаром по иностранным делам Е. Поливанов, Г. Залкинд"...

Фриц Платтен с успехом выполнил свою миссию. Из Берна пришло от него письмо, в котором значилось, что переговоры пришли к благополучному концу, и что осталось только определить, кто поедет в поезде. Каждый из отъезжающих должен был дать подписку следующего содержания:

"Я, нижеподписавшийся, удостоверяю своей подписью:

1) что условия, установленные Платтеном с германским посольством, мне объявлены;

2) что я подчиняюсь распоряжениям руководителя поездки Платтена;

3) что мне сообщено известие из "Petit Parisien", согласно которому русское Временное правительство угрожает привлечь по обвинению в государственной измене тех русских, кои проедут через Германию;

4) что всю политическую ответственность за поездку я принимаю на себя;

5) что Платтеном мне гарантирована поездка только до Стокгольма.

Берн-Цюрих, 9 апреля 1917 г."

На всякий случай, Ленин отобрал все эти подписки у каждого из подписавшихся ещё в Швейцарии. Немецкое правительство согласилось на все условия отъезжающих:

признать за вагоном право экстерриториальности, не производить никакого контроля паспортов, пассажиры принимаются в вагон независимо от их взглядов по вопросу о войне и мире и т.д.

Ленин тут же сорвался с места и первым же поездом они с Крупской и другими прибыли в Берн, где в Народном доме уже собирались отъезжающие: Зиновьевы, Усиевичи, Инесса Арманд, Сафаровы, Мариенгофы, Сокольников, Цхакая, Розенблюм, Харитонов, Радек... Всего тридцать человек, сплошь большевики. Причём, все они были уверены, что их арестуют прямо при пересечении российской границы. Сопровождал их Фриц Платтен.

Перед самым отъездом скорого поезда №263 на Шафгаузен прибывшие на вокзал меньшевики, эсеры и даже некоторые большевики устроили антибольшевистский митинг, обвиняя возвращающихся в Россию через Германию в предательстве. К стоявшему уже одной ногой на ступеньке вагона Зиновьеву подбежал большевик Рязанов, тяжело дыша от возбуждения, и потянул его за рукав.

— Товарищ Зиновьев, Владимир Ильич увлёкся и забыл об опасностях. Вы хладнокровнее. Поймите же, что это безумие! Уговорите Владимира Ильича отказаться от плана ехать через Германию.

— Поздно, батенька! А вам советую этим же путём пробираться в Россию. Не то опоздаете.

Пробили склянки, прозвучал свисток кондуктора.

Но Ленин не торопился с посадкой. Он, как всегда, был в центре внимания, о чём-то оживлённо беседуя на платформе. Жесты у него были выразительные и быстрые, глаза живые с прищуром.

Посадка заканчивалась. Ленин взялся за поручни. И вдруг его взгляд остановился на одном из большевиков, который до сих пор категорически возражал против этой поездки, а теперь он садился в вагон. Лицо Ленина налилось краской, он тут же схватил критикана за шиворот и отбросил его на платформу...

Узнав о прибытии экстерриториального вагона в Германию за завтраком, кайзер Вильгельм заулыбался. Подозвал к себе одного из своих приближённых, Лерснера, и велел тому передать транспортируемым через Германию русским социалистам "Белые книги" преступлений царствовавшего дома Романовых, чтобы те могли на своей родине действовать разъясняюще.

— На случай, если русскому транспорту будет отказано во въезде в Швецию, — помолчав немного, продолжал кайзер, — Верховное командование вооружённых сил должно быть готово содействовать переходу путешествующих в Россию через линии немецких окопов.

Вильгельм внимательно посмотрел на остолбеневшего адъютанта.

— Вы меня поняли, Лерснер?

— Да, ваше величество.

Генерал Людендорф, получив информацию о субсидиях русским социалистам, тут же отбивает телеграмму госсекретарю по иностранным делам: "Заявляю о своей благодарности иностранной службе за то, что она внесла свой вклад в укрепление военных успехов на восточном фронте через усиление разрушительных элементов, прежде всего в Финляндии, путём не только советнического содействия во фронтовой пропаганде, но также и вследствие поддержки, оказанной минирующей работой секции политики — а именно большими денежными средствами".