Тамерлан
Шрифт:
Тут он увидел ее. Она стояла посреди степи, голая безобразная старуха, с лицом, искаженным злобою. «Бабушка Фатуяа, – хотел сказать он ей, – почему же я должен бояться тебя? Ведь тебя уже давным-давно нет на свете», – но язык у него окаменел и не двигался, а из глубины души вставал стон ужаса, поднимался по пищеводу, заполнял глотку, гортань и – хрипло вываливался наружу из оскаленного рта.
Он открыл глаза и увидел потоки крови, льющиеся сверху вниз, и лишь в следующую секунду зрение представило ему настоящую картину бытия – интерьер царских покоев в самаркандском дворце Баги-Бигишт [29] , хорасанские ковры темно-синих тонов с изысканными мелкими узорами, развешанные по стенам щиты и пики, потолок, изукрашенный дивными арабесками, а на фоне всего этого – лица клевретов. Взгляд мирзы Искендера спрашивал: «Снова? тот же сон?», глаза здешнего векиля Семендара вопрошали: «Можно ли обратиться?», очи остальных просто пожирали владыку с нескрываемой любовью.
29
Баги-Бигишт – букв. «райский сад».
– Ну, – рыкнул Тамерлан, – кто первый из вас подаст голос, чтобы я знал, что вы не призраки?
– Позвольте мне, – пропищал векиль своим евнуховским голосом.
– Валяй.
– Минбаши [30] Джильберге Йохан просится с весьма важным сообщением. Но уже наступает время для совершения субха…
– Обойдусь сегодня без утреннего намаза, – сердито ответил Тамерлан. – Чем больше я молюсь, тем более поганые сны мне снятся. Начинайте переодевать. А минбаши пусть войдет, как только я буду одет.
30
Минбаши – воинское звание в армии Тамерлана, начальник тысячи.
Все же, одевшись и умывшись, эмир поднес к лицу левую ладонь и, словно читая с нее что-то на ней написанное, трижды произнес:
– Нет бога, кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его.
В этой позе и застал его светловолосый минбаши Джильберге, как его называли чагатаи в Мавераннахре, а настоящее имя этого человека было Иоганн Шильтбергер; немец по происхождению, этот прирожденный вояка был взят в плен в битве при Анкаре, где доблестно сражался на стороне султана Баязета, честно отрабатывая свой высокий заработок наемника. Узнав о подвигах этого белокурого гиганта, Тамерлан предложил ему службу в своей армии, но тот благородно отказался под тем предлогом, что нанимался к Баязету и потому должен делить с Баязетом плен. Однако вскоре пленный султан скончался по пути в Самарканд, и тогда Шильтбергер, считая отныне себя свободным от обязательств, согласился на предложение Тамерлана, получив для начала чин унбаши. Спустя год он уже сделался юзбаши [31] , а в этом году получил под свое командование тысячу воинов. Так быстро мало кто взбирался по лестнице военной карьеры, но у Тамерлана было свое, особое отношение к иностранцам, служащим ему верой и правдой. Он рассуждал так: если найти весьма ценного человека со стороны и как следует приручить его, он будет думать о правителе: «Кто я ему? А он для меня ничего не жалеет» – и станет служить еще преданнее. Под эту же схему в каком-то смысле подходил и мирза Искендер, которому Тамерлан доверял больше, чем многим из своих секретарей.
31
Унбаши – командир десятка. Юзбаши – командир сотни.
Войдя и откланявшись эмиру по-европейски, минбаши Джильберге получил приглашение присесть и разделить с Тамерланом завтрак, состоящий из свежего сыра, вареных яиц и маленьких пирожков с мясом, а также взбитых сливок, посыпанных маленькими кусочками дыни. Из напитков были поданы кумыс и айран.
– Что скажешь, минбаши? – спросил Тамерлан. – Как дела в Ходженте? Хорошо ли мои воины учатся стрелять из арбалета?
– Твои воины хорошо овладели этим оружием, хазрет, – со страшным акцентом отвечал немец, – хотя и не очень хорошо понимают, зачем нужно стрелять из какого-то механизма, если они так отлично владеют простым луком.
– Надеюсь, ты объясняешь им преимущества арбалета?
– О да, но они пока видят лишь его недостатки.
В этот миг в комнату вошла хозяйка дворца Баги-Бигишт, двадцатилетняя любимица Тамерлана, внучка Бигишт-ага. Она была как две капли воды похожа на свою покойную бабку Улджай Туркан-ага, умершую при родах третьего сына Тамерлана, Мираншаха, а Тамерлан любил свою жену Улджай и переживал ее смерть так же сильно, как гибель первой жены, Айгюль Гюзель. Сколько лет прошло с тех пор, как Улджай ушла в иной мир, и вот теперь она словно вновь расцвела в образе приветливой Бигишт-ага. Всякий раз, когда внучка входила в комнату, где сидел Тамерлан, сердце великого завоевателя подпрыгивало, будто он опять видел свою Улджай. И всякий раз он думал о том, что точно так же осенью умирают цветы, чтобы следующей весной родились новые, как две капли воды похожие на те, прошлогодние, но все же – другие.
Для Бигишт-ага построил Тамерлан на южной окраине Самарканда этот дивный дворец из белоснежного табризского мрамора, названный ее именем и возведенный на искусственном холме посреди великолепного парка, в котором сверкали чистой водой бассейны с фонтанами и даже имелся сад с большим зверинцем, поскольку Бигишт-ага очень любила зверей.
Усевшись рядом с дедом, двадцатилетняя, до сих пор незамужняя красавица принялась гладить его правую руку сверху вниз, от плеча к кончикам пальцев. Минбаши Джильберге невольно залюбовался ее маленькой стройной фигуркой, тонкой талией, изогнутым кончиком узорного башмачка и щиколоткой, высовывающейся из-под края нежно-фиалкового платья.
– Когда она так гладит меня, мне кажется, я вот-вот готов схватить этой рукой пику или чашу, полную вина, – улыбнулся Тамерлан одной из своих редких, как самаркандский дождь, улыбок.
Спохватившись, что чересчур замечтался, немец громко кашлянул и столь же громко произнес:
– Цель моего приезда к хазрету состоит в следующем. Я должен сообщить о весьма важном известии – вчера в Ходжент прибыли послы от китайского императора. Завтра они намерены прибыть в Самарканд.
– О всемогущий и всемилостивый! – воскликнул Тамерлан с иронией. – Искендер! Какой у нас сегодня день, не четверг ли?
– Нет, хазрет, сегодня вторник, день Меррих [32] , – ответил мирза. – Должно быть, вы подумали, к вам теперь только по четвергам будут приходить сообщения о прибытии новых посольств?
– Ну а как же! – фыркнул Тамерлан. – В прошлый четверг прибыл Мухаммед и сказал, что приехали послы от короля Энрике с острова франков [33] . В позапрошлый четверг приползли послы от Тохтамыша, с которыми мне осталось сыграть еще одну партию в шахматы и – до свиданья. В позапозапрошлый четверг приезжали от бенгальского владыки, те, смешные такие… Да, кстати, о смешных. Говорят, на острове франков сейчас в ходу такие одежды, что весь Мавераннахр потешается над послами короля Энрике. Где сейчас эти послы франкские?
32
Меррих – планета Марс.
33
…с острова франков. – В представлениях Тамерлана франки, к которым он относил и испанцев, проживали далеко на западе, на уединенном острове. На самом деле «остров франков» – Иль-де Франс – историческая провинция во Франции, центром которой является Париж.
– Они наслаждаются прелестями Баги-Нау [34] , – сказал Искендер.
– Это какого Баги-Нау – который около Мисра [35] или около Багдада? – спросил Тамерлан. – Что-то я уж и сам запутался, сколько у меня садов вокруг моей столицы.
– Баги-Нау, который около Мисра, – ответил Искендер.
– Нигде в мире нет таких садов, – произнес, покачивая головой, минбаши Джильберге.
– И нигде в мире нет такого дедушки, – сказала Бигишт-ага.
34
Баги-Нау – букв. «новый сад».
35
Миср – так в то время назывались и Каир и Египет. Тамерлан построил вокруг Самарканда несколько укрепленных селений, которым дал названия великих столиц – Багдад, Миср, Султания.
– Так ты говоришь, – обратился Тамерлан к минбаши, – посольство из Китая? Большое?
– О, очень большое, – сказал немец. – Один главный посол, с ним двадцать помощников и охрана из четырехсот всадников.
– Ничего себе! – усмехнулся Тамерлан злобной усмешкой. – Да будь я во главе такого посольства, я бы по пути из Китая в Мавераннахр завоевал весь Могулистан [36] .
– Да, – снова закивал минбаши Джильберге, – мы в шутку говорили, что весь Китай приехал к великому хазрету под видом посольства.
36
Могулистан – государство, расположенное между Китаем и Мавераннахром.