Тамплиеры
Шрифт:
Изрядно вытоптанная христианами-богомольцами тропа вела на восток от Иерусалима – в Иерихон и на реку Иордан, в водах которого паломники жаждали совершить повтзорное крещение. Здесь они благоговейно прикасались к камню, с которого Иисус садился на осла, чтобы отправиться в Иерусалим в день Вербного воскресенья; осматривали яму, в которую злые братья столкнули Иосифа; проходили по дороге, где добрый самаритянин оказал помощь жертве разбойников; видели место, где святое семейство отдыхало по пути в Египет; и, наконец, приближались к речному перекату, где Иоанн крестил в водах Иордана самого Христа.
Местность была пустынной и сильно пересеченной, а отношение к ним окрестных мусульман злобным, потому путь для богомольцев был столь же опасен, как и в дни доброго самаритянина. Стоило паломникам высадиться с корабля
В 1104 году в Святую землю с большой свитой рыцарей прибыл граф Гуго Шампанский. Из своей резиденции в городе Труа в верховьях Сены он управлял большими и весьма богатыми землями, входившими в состав Западного Франкского королевства Карла Лысого. Гуго был очень набожен и несчастлив в браке – у него имелись сомнения, является ли он настоящим отцом своего старшего сына. Среди его вассалов был рыцарь по имени Гуго де Пейн, поместье которого располагалось в нескольких километрах от Труа, ниже по течению Сены. Приписан он был к церковному приход Монтиньи; граф Шампанский был его законным сюзереном и Пейн входил в его рыцарскую дружину.
В 1108 году граф Гуго на время вернулся в Европу, а шесть лет спустя снова отправился в Иерусалим. Не известно, сопровождал ли Гуго де Пейн своего сеньора в первом путешествии или же отправился в Святую землю только сейчас, но он там остался, когда граф Шампанский снова вернулся в Европу. К этому времени Балдуина I на иерусалимском троне сменил его кузен Балдуин Буржский, а патриарха Даймбера – преподобный Вармунд де Пикуньи. Именно к ним Гуго вместе с другим рыцарем, Готфридом де Сен-Омером, обратились с предложением создать рыцарское братство, подчиняющееся уставу религиозного ордена, но занимающееся защитой паломников. 3а основу они собирались взять устав, разработанный когда-то Блаженным Августином из Гиппона, и канонические правила церкви Гроба Господня в Иерусалиме.
Предложение Гуго было одобрено и королем, и патриархом; в день Рождества Христова в 1119 году Гуго де Пейн и восемь других рыцарей – в том числе Готфрид де Сен-Омер, Аршамбуа де Сен-Аньян, Пайен де Мондидье, Жоффруа Бизо и еще один крестоносец по имени Россаль, или Роланд, – дали обет бедности, целомудрия и торжественнс поклялись патриарху в церкви Гроба Господня. Они назвались «бедным братским воинством Иисуса Христа» и поначалу не носили какой-то особой одежды, а продолжали одеваться сообразно своей особой профессии. Дабы обеспечить их необходимыми для существования средствами, патриарх и король выделили им средства из своей казны. Балдуин II уступил им замок в Иерусалиме, возле места, где, по преданию, находился храм Соломона, на южном склоне Храмовой горы. Поэтому их вскоре стали называть бедным рыцарством Христовым и храма Соломонова, рыцарями храма Соломона, рыцарями Храма или просто храмовниками.
Не исключено, что первоначально Гуго де Пейн и его соратники просто хотели создать очередной монастырь или же рыцарское братство, аналогичное ордену иоаннитов, то есть госпитальеров, занимавшихся организацией и охраной странноприимных домов. Орден госпитальеров, основанный торговцами Амальфи, заботился о богомольцах еще до 1-го Крестового похода. Средневековый летописец Михаил Сириянин, например, считал, что именно король Балдуин, прекрасно понимавший непрочность своей власти в Иерусалиме, настоял на том, чтобы Гуго де Пейн и его товарищи остались в сане рыцарей и не постригались в монахи, дабы они могли «не только заниматься спасением душ, но и защищать эти места от грабителей». Другой средневековый историк крестовых походов, Жак де Витри, отмечает двойственную природу этого «рыцарского братства», призванного, с одной стороны, «защищать паломников от бандитов и насильников», а с другой – соблюдать «обет бедности, воздержания и послушания в соответствии с монашеским кодексом».
Решение остаться при оружии могло быть продиктовано растущей нестабильностью жизни в заморских территориях и постоянной
Трудно сказать, проявил ли инициативу в создании этого рыцарского братства сам папа Калликст II. Однако, являясь сыном графа Гильома Бургундского, он скорее всего симпатизировал рыцарским устремлениям. Хотя в проекте предусматривался довольно радикальный отход от традиционных норм того времени, в целом орден выглядел довольно удачной конструкцией – она позволяла соединить профессиональные военные навыки и религиозную идею. Мы уже знаем, как поддержка идеологами католицизма вооруженного ответа на конкретное событие внезапно переросла в освящение целого крестового похода. В связи с этим практически неизбежно должны были возникнуть «кочевые монастыри» в виде особых воинско-христианских братств.
В 1120 году еще один могущественный французский магнат, Фулько Анжуйский, отправился паломником в Святую землю, вступив в ряды бедного рыцарства Христова. Судя по всему, он высоко оценил волю и талант первого магистра ордена Гуго де Пейна и по возвращении пожаловал ордену регулярные денежные выплаты. Его примеру последовали и другие французские вельможи. В 1125 году граф Шампанский вернулся в Иерусалим в третий и последний раз. Он расстался с распутной женой, лишил наследства сына, который оказался ему неродным, и переписал завещание в пользу племянника Тибальда. После этого он отказался от своего состояния и, дав обет бедности, целомудрия и воздержания, стал в ряды бедных рыцарей Иисуса Христа.
Но это было не самое яркое из деяний графа Гуго, совершенных им в знак покаяния. Примерно за десять лет до того он в одиночку преодолел шестьдесят километров по диким лесам к востоку от Труа, чтобы присоединиться к монашеской общине во главе с преподобным Бернаром Фонтен-ле-Дижонским. Этот монастырь, расположенный в городке Клерво, был основан монахами из аббатства Сито, по имени которого они и стали называться цистерцианцами. А Сито, в свою очередь, основал в 1098 году бенедиктинец Роберт Молезмский, с горечью наблюдавший, как знаменитое Клюнийское аббатство отходит от строгих и простых предписаний благоверного Бенедикта Нурсийского. Избалованные крупными дарами местных правителей, обретя власть и богатство, клюнийские настоятели и приоры постепенно погрязли в светских делах и интригах, забыв о главном своем предназначении. Переложив всю работу на крепостных, монахи напрочь забросили ручной труд и выполняли только административные функции или «пели в хоре», исполняя невероятно изощренные литургии, перегруженные придуманными ими новыми обрядами и церемониями. Главный собор в Клюни, один из самых величественных в Европе, был великолепно украшен и отделан. Деньги в монастырь поступали не только в виде земельной ренты, крестьянской десятины и платы за феодальные права, но и от множества паломников, которые либо испрашивали благословения, чтобы отправиться в далекое странствие, либо проходили через монастырь, направляясь в Компостелу, где в соборе в честь святого Иакова, по преданию, он и был погребен.